Меликсетов - История Китая

289

чиновничества и армию. В условиях господствовавших социальных отношений имущество и жизнь предпринимательских групп на­селения ни в коей мере не были защищены законом. Последнее обстоятельство являлось весьма серьезным препятствием на пути становления капиталистических отношений.
Правление цинской династии не внесло ничего существенно нового в характер политического строя китайской державы, про­должавшей оставаться «восточной» деспотией. Самодержавный правитель пользовался неограниченной властью, а управление страной основывалось на классических формулах, появившихся еще в древности и переживших века. Они звучали так: «В Подне­бесной нет земли, кроме той, что принадлежит государю» и «Все живущие на этой земле являются подданными государя». Эти опре­деления, ставшие отправным пунктом законодательства цинско-го Китая, отражали огромную роль государства и его правителя, который являлся одновременно верховным собственником всех земель и неограниченным властелином своих подданных.
Цинский правитель в соответствии с китайской традицией именовался Сыном Неба, что прямо указывало на его Боже­ственное происхождение, и считался лицом священным, по­средником между Небом и людьми. Концепция Божественной сущности не только императорской власти, но и самого вер­ховного правителя усиливалась в силу того, что он играл роль верховного жреца, совмещая таким образом политические и сакральные функции. Это находило выражение в следующем: дважды в год верховный правитель возглавлял самые важные, с точки зрения китайцев, религиозные церемонии, отправлявши­еся в столичных Храме Земли и Храме Неба. В них император проводил ритуальную борозду по специально подготовленному для него полю, что символизировало благополучное начало сель­скохозяйственных работ, возносил моления и приносил жерт­вы Небу, призывая его быть милостивым к его подданным. В соответствии с законом под страхом смерти было запрещено произносить вслух собственное имя императора, который име­новался по девизу его правления. Например, первый маньчжур­ский император правил под девизом «Шуньжи», что в переводе означает «благоприятное правление». Подданным, не прибли­женным ко двору, было запрещено видеть лицо правителя, по­этому во время следования его кортежа окна и двери домов сле­довало наглухо закрывать.
Сын Неба, совмещавший в своей деятельности верховное за­конодательное и административное начала, опирался на два со­вещательных органа: императорский секретариат и военный со-

290

вет. Стремясь привлечь на свою сторону представителей китайс­кой ученой элиты, маньчжуры пытались соблюсти видимость рав­ноправия. По этой причине в состав императорского секретариа­та входило равное число сановников-китайцев и маньчжуров. Однако при вынесении окончательных решений императоры все же в большей степени полагались на советы из числа наиболее приближенных членов императорского дома и высшей маньчжур­ской знати. После учреждения в первой трети XVIII в. военного совета, при назначении которого принцип пропорциональности не соблюдался, именно к нему перешли функции основного со­вещательного органа при императоре. Опираясь на традицион­ную для Китая систему управления, маньчжуры, насчитывавшие накануне завоевания империи всего лишь 700 тыс. человек, ут­вердили свое господство над китайским народом. В сущности, это была система национального гнета, которой народ Китая упор­но сопротивлялся.
Система центральных органов управления в своих основных чертах также оставалась прежней. Осуществляя свою власть, мань­чжурские правители опирались на систему органов управления, состоявшую из шести ведомств: церемоний, чинов, налогов, су­дебных, военных дел и общественных работ. Сведения со всей страны поступали в одно из соответствующих министерств, об­рабатывались там в виде меморандумов, проектов указов и ло­жились на стол императора, который и принимал окончатель­ные решения. Несмотря на огромные масштабы империи и слож­ность системы государственного управления, император был хорошо информирован о происходящем в державе, которая была вполне «управляемой». Благодаря системе почтовых станций, по­всеместно созданной военным ведомством, самые важные извес­тия оперативно поступали из провинций в столицу. К примеру, наиболее важные депеши могли быть доставлены в столицу из далекой провинции Гуандун в течение всего лишь двух недель.
Подписанные императором указы оглашались со стены, ог­раждавшей с юга императорский дворец, именовавшийся Зак­рытым городом. После этого специально назначенный для ис­полнения данной процедуры чиновник вкладывал свиток с тек­стом указа в клюв изваяния феникса. Далее изваяние птицы на веревках спускалось вниз со стены, свиток почтительно извлека­ли из клюва и уносили в глубь дворцового комплекса. Считалось, что с этого момента указ вступал в законную силу и его следова­ло принять к неукоснительному исполнению.
В административном отношении китайская держава делилась на 18 провинций, во главе которых были поставлены губернато­ры. В некоторых случаях несколько провинций объединялись в

291

наместничества, возглавляемые наместником. Каждая провинция в свою очередь делилась на десять областей, которых таким обра­зом насчитывалось 180, а область состояла из уездов, во второй половине XVIII в. их было примерно полторы тысячи. В ведение провинциальных и уездных органов управления были поставле­ны те же сферы государственного управления, что и в столице. Провинциальная управа состояла из следующих отделов: финан­сового, образования, государственных монополий.
Управление на местах осуществлялось уездными администра­циями. Их деятельность затрагивала вопросы налогообложения, отправления судебных функций, образования, организации го­сударственных экзаменов на получение ученого звания. В зависи­мости от величины уезда его административный персонал мог насчитывать от 200 до 2 тыс. человек. Наряду с деревенским само­управлением, основанным на действии клановых институтов, которые непосредственно не подчинялись уездной администра­ции, в сельской местности (так же, как и в городе) действовала система баоцзя — круговой поруки. Население было объединено в группы, состоявшие из десяти дворов, члены которых несли ответственность друг за друга при выплате налогов, отбывании повинностей, в случае нарушения законов. Во главе десятидво-рок, в свою очередь объединенных в стодворки, стояли старосты. Они несли личную ответственность перед уездным чиновниче­ством за происходящее на вверенной их попечению территории.
Укрепляя систему баоцзя, бывшую традиционной формой кол­лективной ответственности подданных перед государством, цин-ские правители Китая стремились противопоставить ее естественно возникшей и исконно существовавшей форме коллективности — клановой общине. Община не признавалась в качестве админист­ративной единицы, по этой причине чиновники доводили рас­поряжения до местного населения, используя структуры, свя­занные со стодворками и десятидворками. Однако их исполните­лями являлись именно общинники, объединенные не столько системой баоцзя, сколько институтами кланового самоуправления.
Весьма многочисленным населением империи, которое к концу XVIII в. по подсчетам современных исследователей составило около 300 млн человек, управляли всего 27 тыс. чиновников (20 тыс. — гражданские, 7 тыс. — военные). К сдаче экзаменов на получение ученой степени, что являлось необходимым условием для полу­чения гражданского или военного чиновничьего ранга, допуска­лось все полноправное население, т.е. выходцы из сем е й, главы которых уже были обладателями ученого звания, а таюке те, кто принадлежал к земледельцам (нун), ремесленникам (гун) и тор­говцам (шан).