Ян Филип - Кельтская цивилизация и её наследие

Даже в самой Франции географические названия кельтского происхождения не так уж многочисленны. Они сосредоточены главным образом на территории между Рейном и Дунаем и по соседству с ней, что полностью отвечает и результатам археологических исследований. Кельтскими там считаются и названия некоторых рек — Рейна, Дуная, Неккара, Майна и Рур–Раура; поэтому считают, что раураки, о которых Цезарь говорит в связи с базельской областью, происходят из Рурской области.

Что касается древнего периода, то весьма древними считают названия с концовкой «брига» (–brigа). Они означают укреплённое место и, согласно Г. Риксу, появились в то время, когда кельты в Галлии ещё не дошли на западе до атлантического побережья, но когда они уже проникали в Испанию. Позже якобы распространились названия с концовками «дунум» и «дунон» (–dunum, –dunon) подобного же значения, а именно в эпоху исторической кельтской экспансии, примерно в IV и III веках. В то же время для незащищённых поселений привились названия с концовкой «магус» (–magus, –mаgоs). В качестве примеров можно привести в рейнской области названия Будобрига (Боппард) или Тародунум (Цартен). Конечно, картографическое изображение местонахождения этих названий не всегда вносит ясность. Названия с концовкой «брига», поскольку мы обращаемся только к тем, существование которых доказано уже в древности (а ни в коем случае не в средние века), наиболее распространены в северо–западной части Иберийского полуострова и в общем лишь спорадически встречаются в северо–восточной Франции и рейнских областях. Наоборот, названия, оканчивающиеся на «дунум», встречаются в значительной части Франции (кроме Аквитании) и в прирeйнских областях, а местами и в верхнем Подунавье (в направлении на восток их количество убывает), в Британии и лишь спорадически на Иберийском полуострове. Бош–Гимпера использовал названия, оканчивающиеся на «дунум», для подкрепления своей кельтской теории, которая связывает каталанские поля погребальных урн с кельтами. Совершенно иное положение создалось на британских островах и особенно в Ирландии. Римская оккупация в Британии распространялась только на часть территории и началась примерно на сто лет позже, чем в Галлии. Сама Ирландия никогда не была покорена Римом, так что древний кельтский язык, предшественник современного гэльского языка, сохранялся без влияний извне, а позже возникла и самостоятельная литература. В римское время это были по преимуществу народные легенды, в которых отразились картины прошлых времён и которые позже были записаны. Эти сказания хорошо знали монахи ирландских монастырей и с течением времени делали их литературную запись на местном наречии; эти записи являются старейшим литературным памятником в «варварской» части Европы, следуя тотчас же за литературой греческой и римской.

Древнейшими памятниками ирландского языка считаются огамические надписи V—VI веков. Их алфавит состоит из точек и чёрточек (линий) и предполагает хотя бы частичное знание латинского языка. Это письмо применялось главным образом в надписях на надгробных и подобных памятниках (приблизительно так же, как в северной Европе руны) чаще всего в южной Ирландии и на противолежащем английском побережье.

В V и VI веках в Ирландии уже распространилось христианство, и ирландские монастыри в известном отношении взяли на себя задачу старых друидских «школ». Монахи, хорошо знакомые со старыми обычаями, сохранили древние сказания для будущего. Древнейшие образцы ирландского языка сохранились в церковных книгах VIII и IX веков, в которых латинский текст сопровождается примечаниями (глоссами) на родном языке монахов того времени. Эти церковные книги легко датировать, поэтому они становятся важным хронологическим критерием для оценки более поздних рукописей, относящихся даже к XV и XVI векам.

Содержание эпических поэм и героической мифологии этого более позднего времени иногда настолько насыщено фантазией, что лишь с большим трудом можно отделить действительность от выдумки; тема смерти и посмертного бытия часто является фоном всего повествования. Мы остановимся на этих памятниках ещё в дальнейшем изложении и в заключительной главе. Но так как они в известной мере дают нам возможность понять природу кельтского общества в древнейшие времена, мы приводим здесь хотя бы важнейшие.

Основные памятники ирландской письменности можно разбить на 3 цикла. Первый из них, «книга вторжений» (Leabhar Gabhála), часто считается схоластической компиляцией, относящейся ко времени между VIII и XI веками. В ней говорится о волнах пришельцев, пятой из которых были гойделы; они заставили якобы побеждённого врага искать спасения в больших мегалитических сооружениях (построенных на рубеже позднекаменного и бронзового веков). Некоторые исследователи, однако, считают это произведение генеалогической фикцией, которая пытается объяснить происхождение всех свободных ирландцев. Второй цикл рассказывает о переменных успехах в борьбе Ульстера против Ирландии, третий — о судьбе Финна и его сына Ойсина и даёт некоторые сведения о культе и древней общественной структуре.

В кельтскую литературу входит также рассказ об Артуре, кельтском короле Британии, который со своей дружиной боролся против проникновения германских англов и саксов. Ко всему этому присоединяются истории различных мелких королевств. Шли века, в придворных стихах и произведениях сельских поэтов возрождались старые традиции, однако появлялись и новые влияния, а структура общества постепенно изменялась. В позднем облачении, таким образом, очень трудно найти первоначальное историческое ядро. Опорой исчезающего языка, нравов и обычаев был говорящий по–кельтски народ, в жизни которого сохранилось до более поздних времён много пережитков прошлого.

По описаниям некоторых древних писателей, кельты были высокого роста, с голубыми глазами, русыми волосами и нежной кожей. Под это описание, однако, нельзя подвести всех кельтов. Захоронения кельтских воинов, то есть представителей ведущего общественного слоя, найденные в Средней Европе, свидетельствуют о том, что в росте мужчин была большая разница. Так, например, на кельтском могильнике в Брно–Маломержицах наряду с вооружёнными мужчинами довольно маленького роста (длина тела около 150 см) были похоронены и воины среднего и высокого роста (в могиле №42 лежал мужчина ростом около 195 см). То же наблюдается и в словацких могильниках. В Горни Ятове–Трновце на Ваге погребения мужчин и женщин ростом в среднем 150—160 см — обычное явление, рост около 180 см встречается реже; в могильнике в Дворах на Житаве рост погребённых 160—170 см — частое явление.