Виктор Суворов - ПРАВДА ВИКТОРА СУВОРОВА

Наш портье Волъфлинг рано утром вломился в квартиру под предлогом починки ванны. Он долго топтался около нашей спальни и, как только я появился в коридоре, бросился ко мне с вопросом:

— Вчера из Лондона сообщили, что Риббентроп в Москве. Значит, правда, что Германия устанавливает дружбу с Советами? А как же германский рабочий класс, кто ему поможет спастись от фашизма?

Почувствовав в его вопросе голос англо-американских «болельщиков» за коммунизм, я чуть ли не вытолкнул портье за дверь».

Портье за дверь вытолкнуть можно было. Но что делать с зарубежными компартиями? Сейчас это практически не вспоминают, но в те годы компартии имели два названия. Вот цитаты из Устава Коминтерна (из варианта, утвержденного на 6-м Конгрессе 17.08–01.09.1928):

1. Основные положения

1. Коммунистический Интернационал — Международное Товарищество Рабочих — представляет собой объединение коммунистических партий отдельных стран, единую мировую коммунистическую партию. Являясь вождем и организатором мирового революционного движения пролетариата, носителем принципов и целей коммунизма, Коммунистический Интернационал борется за завоевание большинства рабочего класса ишироких слоев неимущего крестьянства, за установление мировой диктатуры пролетариата, за создание Всемирного Союза Социалистических Советских Республик,за полное уничтожение классов и осуществление социализма — этой первой ступени коммунистического общества.

2. Отдельные партии, входящие в Коммунистический Интернационал, носят название: коммунистическая партия такой-то страны (секция Коммунистического Интернационала). Вкаждой стране может быть только одна коммунистическая партия, являющаяся секцией Коммунистического Интернационала и входящая в его состав…

Разве не требовалось объяснить зарубежным компартиям причины заключения договоров (в том числе о дружбе) с «людоедом»? А каким образом? Собрать первых секретарей на конгресс Коминтерна в Москве и подробно все разъяснить? С публикацией отчета в «Правде»? И как это будет выглядеть? Или следовало разослать директивное письмо по линии Коминтерна? Вот только вопрос, какова была бы реакция в мире, попади один экземпляр такого письма в «демократическую прессу»… Что же остается? Объяснение, без вариантов, должно было исходить от Сталина. Но на каком мероприятии? «За обедом с соратниками на ближней даче?» Не очень серьезно… Мероприятие должно иметь высокий организационный статус. И если никакой программной речи Сталина на мини-совещании членов Политбюро 19 августа без стенографисток реально могло и не быть, то придумать его было бы очень полезно. Информация о таком событии, явившаяся как бы «утечкой» для «демократической прессы» серьезной западной страны, могла оказаться единственным вариантом объяснения западным коммунистам необходимости заключенного договора с немцами. Хотя, конечно, такое объяснение пока остается на уровне гипотез и предположений. Но Коминтерн как серьезная организация в то время реально существовал. И игнорировать его программные документы нельзя. Как и игнорировать конкретные действия входивших в него компартий. В том числе германской. В том числе (особенно) в 1931–1932 гг. (Это к вопросу, кто помог Гитлеру прийти к власти. Но это уже другой разговор.)

В конечном итоге (как бы там ни было) 23 августа был заключен договор, который очень долго готовился. В результате цейтнота и не имея еще конкретных идей на будущее, Гитлер «уступил» Сталину прибалтийские страны. И радостный Сталин быстренько начал действовать в этом направлении. А в конце 1939-го Гитлеру объяснили, что без Финляндии немецким генералам дальше воевать проблематично. И возникла новая серьезная проблема…

Во времена моей юности не было в истории ничего более скучного, чем история Великой Отечественной войны Советского Союза. В любом ее варианте на авансцене стояло бесконечно мудрое партийное коллективное руководство, которое отчего-то ассоциировалось с погребенным под килограммами орденов брежневско-сусловским Политбюро ЦК КПСС. На втором плане блистала маршальскими и геройскими звездами когорта воспитанных партией, непогрешимых советских полководцев, опирающихся «на единственно научную теорию познания — марксистско-ленинскую методологию» и благодаря этому освоивших в совершенстве вершины оперативного искусства, в принципе недоступные «реакционным» буржуазным полководцам, вышеозначенным методом не владевшим. Далее сплоченно выступали массово героические труженики фронта и тыла, десятками и сотнями ложившиеся на амбразуры, бросавшиеся под гусеницы танков, все время что-то таранившие, проводившие «дни и ночи у мартеновских печей», и все как один беззаветно преданные делу защиты завоеваний социализма. Где-то на задах выламывался из декорации выпукло зримый, как ни старались его зашпаклевать, Верховный Главнокомандующий со своим «культом».

Захлопывая очередной том бесконечно однообразных «воспоминаний», а также «размышлений», я с увлечением окунался в античную историю: деяния Кира Великого, Мильтиада, Кимона или кого-нибудь из двенадцати Цезарей — вот где кипели страсти и настоящая человеческая жизнь.

Пока пятнадцать лет назад Виктор Суворов не бросил в хрустальную витрину булыжник своего «Ледокола».

Суворов до самого дна взбаламутил застоявшееся болото истории Великой Отечественной войны, одновременно поставив тем самым в нелепую позицию целые поколения советских историков. Он замахнулся на «святое», объявив, что разоблаченный съездами и пленумами, но оттого ничуть не менее любимый товарищ И.В. Сталин со свойственной ему тщательностью сам готовил вероломное нападение на Германию, однако Гитлер, как истинный революционер, первым успел ударить противника по черепу. Всего-то.

Казалось бы, что в этом допущении такого уж еретического? Чему оно противоречит?

Идеологии классиков большевизма, провозгласивших любую войну против «отсталых государств», любого, не понравившегося им соседа, оправданной и справедливой?

Моральным принципам товарища Сталина, не признававшего никакой морали, кроме той, которая «способствует делу революции»?

Миролюбивой политике СССР? То-то всю «дружбу» с Гитлером порушили, требуя от него права на оккупацию/освобождение территорий Финляндии, Румынии, Болгарии и Черноморских проливов.

Публикации Суворова развернули в нашем обществе невиданную ранее дискуссию. Сколько авторов благодаря ему сделало себе имя, сочиняя «Антиледоколы» и «Антисуворовы», сколько защищено диссертаций, даже романы написаны, сколько копий сломано!