А.И. Спиридович - Революционное движение в России

Там же 20-го числа в здании Окружного Суда, во время празднования 40-летия Судебных Установлений; социал-демократы, сорвав заседание, устроили митинг, закончившийся уличной демонстрацией, и в тот же день вечером на банкете в Благородном Собрании — оратор социал-демократ произнес революционного характера речь, закончив ее выкриками: да здрав­ствует республика; да здравствует социальная революция.

20 Ноября, в Саратове, был устроен митинг в чайной столовой на Пешем Базаре, на котором социал-демократы открыто выступали с речами, требуя созыва Учредительного Собрания с целью установления демократической республики. Вынесенная после того резолюция революционного характера была прочи­тана на происходившем в тот же вечере банкете юристов, где и встречена аплодисментами.

28 Ноября С. Петербургский комитет пытался устроить уличную демонстрацию, но принятыми мерами она была прекращена в самом начале, и сами социал-демократы печатно признали ее крайне неудавшейся.

Выступления, подобные перечисленным, устраива­лись социал-демократами и в других городах, и хотя в большинстве случаев эти беспорядки прекращались полицией, тем не менее они повышали настроение общества и действительно придавали либерально-демократическому движению революционный характер.

{75}Более успешно шла работа у социал-демократов на Кавказе и в Северо-Западном крае. Кавказские местные комитеты были более сорганизованы и слиты с массой, что обуславливалось особыми условиями Кав­казской жизни позволявшей действовать всем революционным организациям более открыто; в Северо-Западном же крае, после откола Бунда от партии (на II съезде), стали сорганизовываться местные партийные группы, из которых к концу 1904 года существо­вали уже Виленская, Минская и Витебская, образовавшие свой центр — Северо-Западный Комитет. Работа этого нового социал-демократического комитета выра­зилась главным образом в издании прокламаций которых комитет, по свидетельству «Искры» (№ 78), распространил до 55 тысяч.

———

В конце 1904 года Центральный Комитет партии утвердил устав новой партийной организации «Украинского Социал-Демократического Союза» (См. Приложение 5-ое.) («Спилка» ), ко­торый был объявлен частью партии, имеющей целью организацию пролетариата, говорящего на украинском языке. Союз был приравнен по своим правам к союзам комитетов партии; он слагался из громад, который по отношению местных комитетов партии пользовались автономией в вопросах внутренней организации, пропаганды и агитации. Во главе Союза стоял Комитет, при нем была и литературная комиссия.

Таково было положение партийной работы к концу 1904 года. Ясно чувствовалось отсутствие организации и единства тактики, что особенно рельефно выразилось в следующем 1905 году.

{76}

В Январе 1905 года в Петербурге произошло широкое рабочее движение, во главе которого стоял священник Гапон.

Еще в начале 1904 года Гапону было разрешено организовать «Собрание русских фабрично-заводских рабочих гор. С. Петербурга», имевшее целью удовлетворение духовных и умственных интересов его членов.

Ускользнув от надзора полиции, Гапоновские отделы скоро начали заниматься обсуждением отношений рабо­чих разных фабрик к их владельцам, перешли затем мало помалу к обсуждению вопросов политического характера, а с Ноября 1904 года в отделах уже велась революционная пропаганда.

В 20-х числах декабря у Гапоновских рабо­чих начались недоразумения с администрацией Путиловского завода, послужившие поводом к забастовке, которая была объявлена 3-го Января. Рабочие волновались. В массу была искусно брошена мысль о подаче петиции Государю Императору. Возбуждение передалось и на другие фабрики и заводы и быстро охватило все Гапоновские отделы.

Это движение Гапоновских рабочих с их заба­стовкой, массовыми сходками, призывами к революционным выступлениям и слухи о проекте петиции, явились полнейшей неожиданностью для Петербургской {77}социал-демократической организации, фактическим руководящим центром которой был в то время не комитет, который бездействовал, а небольшая группа меньшевистского направления, получившая позже название «Петер­бургская группа при Центральном Комитете Российской Социал-Демократической Рабочей Партии».

Застигнутые врасплох социал-демократы в первый же день забастовки, 3-го числа, собрались на сходку, обсудили положение дела и порешили вмешаться в движение и использовать его в революционных целях, во имя чего они уже с утра следующего числа рассыпались группами по работавшим еще фабрикам и заводам в сорвали работы на Обуховском заводе, Кирпичной, Фарфоровой и некоторых других фабриках. С того же дня партийные ораторы стали высту­пать на рабочих сходках, и хотя их речи и были сначала встречены массой враждебно, тем не менее социал-демократы быстро подладились под общее настроение рабочих и начав говорить только то, что могло нравится рабочим, тем самым сумели завладеть их вниманием.

Одновременно социал-демократы собирали полуконспиративные сходки из наиболее «сознательных» рабо­чих, обсуждали с ними вопросы революционного харак­тера, составляли листки с требованиями к администрации различных фабрик и заводов, намечали планы действия. Они выработали пункты требований, которые должны были войти в «петицию» и когда 6-го Января Гапон написал свою «петицию», в основу ее он положил именно эти выработанные социал-демократами пункты, и вся «петиция» представляла собою как бы сколок с социал-демократической программы минимум.

Под влиянием агитации социал-демократов возбуждение рабочих росло; толпы революционизировались, идея «выступления» делалась все более и более популярной.

Ночью на 7-е Января Гапон устроил совещание {78}с представителями местной социал-демократии по во­просу о подаче «петиции» и о движении 9-го Января ко дворцу и просил их поставить в тот день партийных рабочих в последних рядах толпы для под­держки их, на случай, если бы они стали отступать.

Предположения о «петиции» были таковы: «От имени Петербургского народа (говорил Гапон) передадим Государю нашу петицию, которую я предложу обсу­дить; но я в то же время заявлю, что не уйду, если не получу немедленного торжественного обещания удовлетворить следующие два требования: амнистию пострадавшим за политические убеждения и созыв всенародного земского собора. Если я получу удовлетворение, я выйду на площадь, махну белым платком, принесу радостную весть, и начнется великий народный праздник. В противном случае я выкину красный платок, скажу народу, что у него нет царя, и начнется народный бунт».