Станислав Ауски - Предательство и измена. Войска генерала Власова в Чехии.

Что же представляет собой Власов и его офицеры? Они, наверное, знали о чистках, об убийствах больше чем юноша. Они помнили о массовой ликвидации кадет, эсеров, всевозможных «классовых врагов», которых юноша не переживал. Они помнили о десятках, сотнях хороших друзей, коллег в офицерских формах Красной армии, которые в результате бессмысленных параноических сталинских чисток закончили свою жизнь перед карательным отрядом. Они помнили об иных идеалах, социалисти- ческих, как и демократических, но не связанных с потоками крови. Одинаковая информационная изолированность и идеологическая неразбериха были и их уделом.

Может быть у них были какие-то идеалы относительно национал-социализма? Может быть они ничего не знали о еврейском Endlosung? О планах «людей высшей расы» на будущее? Или они знали, предчувствовали, но не обращали внимания на все это, руководимые прогнозами будущего более трезвыми взглядами, чем патологические грезы Розенбергов и Гиммлеров?

Я не знаю. Среди них — всех, как офицеров, так и солдат — явно было также немало обыкновенных искателей приключений, нравственно опустившихся (почему?) и несчастных людей, хватавшихся в жутком водовороте смерти бурлящей Европы за людей с русской речью, как тонущий хвататеся за стебелек. Не знаю. Но кажется несомненным, что когда после долгих оттягиваний, им, наконец, идеологические искатели национал-социалисти- ческого движения разрешили участвовать в этой борьбе, они стремились лишь к сохранению армии. Для чего? Для новой войны, которая должна была начаться еще перед окончанием этой войны, в колесном механизме которого они так отчаянно завязли. Для нового похода против Сталина, на этот раз в союзе с армиями демократических стран запада, может быть и вместе с остатками германской армии, избавленной, конечно, от Гитлера и его рабочей партии. Может быть, даже вместе с остатками вооруженных частей СС, которые, между тем, уже в ускоренном порядке заменяли идеологии о чистой и совершенной расе туманной идеологией похода европейских народов против большевизма. Впрочем, о таких прогнозах на будущее слухи распространялись в самой же Германии. Я никогда не забуду об английском капрале Сидделле, которому я помогал бежать из лагеря в Кладске, с опаской спросившего меня — что мне тогда показалось бессмыслицей — началась ли уже война между англо-американцами и русскими.

Не знаю. Во всем этом явно было много политической наивности и паники. Ненависть к тому, кто их так страшно обидел, превышала симпатии к тем, которых обидел кто-то другой. Эмоции затмили разум, рассудительность, осмотрительность — всех этих надежных и сомнительных помощников «мудрых» людей.

Сидя в университетском кабинете и находясь на континенте, по которому последняя война прокатилась в шестидесятых годах 19-го столетия, где никогда не было ни одного даже самого наидоброжелательнейшего диктатора, рассуждается иначе, чем рассуждалось в смертоносных лагерях Третьего Рейха, в хаосе переплетающихся линий фронта во время самой жесточайшей из всех войн. Мы тогда, находясь в своей собственной шкуре, — тоже рассуждали иначе, чем рассуждали они в их собственной шкуре. Находясь же в нашей нынешней шкуре…

Не знаю!

Книга Станислава Ауского не идеализирует власовцев: это более чем очевидно из многих ее отрывков. Но он стремится добиться для них справедливости. Если кому- нибудь покажется, что он иногда повествует о них с симпатиями, выходящими за рамки исторической объективности, к которой он явно стремится, то это лишь незначительное облачко на фоне научного небосклона, исчезающее под черной тучей советской историографии, в которой нет и следа не только объективности, но даже малейшего намека на понимание человеческого положения.

Также и нам она сообщает кое-что о Пражском восстании, чего мы до сих пор не знали.

Естественно, что нам, пережившим всю тяжесть благославления национал-социализма партии трудящихся Германии на собственном горбе, вряд-ли удастся избежать наплыва смешанных чувств при виде всех этих русских лиц в формах, которые нам напоминают нерусские лица в тех же формах.

Но может быть мы сможем — и я думаю, что нам следовало бы — свои воспоминания о людях в Бухенвальде соединить одновременно с воспоминанием о русском солдате, преданном «великим маршалом» его же собственной родины и безжалостно умирающем от голода в лагере для военнопленных.

В конце концов, в этом химерическом устройстве национал-социалистического перевоспитания людей погибло и немало христианских священников.

Д-р Йосиф Шкворецкий.

Председатель: ген. — лейт. Андрей Андреевич Власов.

Личная канцелярия председателя; полк. Константин

Григорьевич Кромиади. Начальник секретариата: Д. А. Левитский.

Национальные комитеты отдельных народов:

Великорусский: ген, Василий Федорович Малышкин. Украинский национальный совет: проф. Федор Пар-

фенович Богатырчук. Белорусский национальный совет: Н. Н. Будзилович. Народы Кавказа: проф. А. С. Цагол. Туркестанский:?

Узбекский, Туркменский, Казахский, Киргизский: Усен Кашалоков, Тактасы Шоктаназаров, Омар-хан Ахмедиан, Рахим Бурханов и Абышев. Главное управление казачьих войск: ген. Георгий Васильевич Татаркин, ген. Е. И. Балабин, ген. Ф. Ф. Абрамов.

Организационное отделение: ген. Василий Федорович Малышкин.

Отделение гражданского управления: ген. Дмитрий Ефимович Закутный.

Отдел пропаганды: ген. Георгий Николаевич Жиленков, заместитель: полковник Алексей Иванович Спиридонов, инженер Владимир Николаевич Петров-Секция по делам сношений с правительственными учреждениями: Юрий Сергеевич Жеребков.

Составители «Манифеста»: А. Н. Зайцев, Н. А. Нарейкис (Троицкий), Ковальчук.

Отдел социальной помощи: Алексеев.

Отдел культуры и искусства: Игорь Л. Новосильцев.

Финансовый отдел: проф. Андреев.

Идеологический отдел: ген. Александр Николаевич Зайцев.

Юридический отдел: проф. Гримм. Отдел снабжения: майор Шишкевич,

Нач. «Союза Боевой Молодежи»: майор Ф. И. Легостаев.

Начальник Радиостанции: С. Н. Дубровский (Сверчков)).

Духовное обслуживание: Будзилович, представитель церкви при КОНР…Синод Русской православной церкви заграницей, с митрополитом Анастасией (из Югославии) и с духовенством, не был в подчинении ген. Власова, но слу-. жил нуждам Освободительного Движения.

Начальник штаба: ген. — майор Федор Иванович Трухин.

Зам. начальника штаба: ген. — майор Владимир Боярский.

Оперативный отдел: полк. И. Г. Нерянин (А. Г. Алдан).

Информационный отдел: майор Грачев.