Феликс Саусверд - Слоны и пешки. Страницы борьбы германских и советских спецслужб

— Не загадывай, Федя, не надо, это плохая примета, — заметила Тамара.

— Что же здесь плохого? На майские праздники как раз пополнение прибудет. Здесь радоваться надо! Отметим день солидарности как следует, — подл голос Рагозин.

— До них дожить еще надо. Как-никак девять месяцев еще, да и если отпраздновать, то более существенным образом, — заметил Кириллыч.

— Что будет, братцы, к тому времени? — Леша заложил ногу на ногу и стал раскачиваться на стуле.

— Если ты о своем наследии, то лучше девочка, чем мальчик, — заметила Ольга. — Девочкам не надо служить в армии…

— И сидеть в лагере, — мягко, с интонацией украинского языка докончил Петя. — Я думаю, у немцев сейчас невеселые времена. Был я в госпитале ихнем, уборщиков туда возил, они видели много танкистов обгоревших. Бои под Курском идут сильные.

— Говоришь, под Курском? Значит, рядом с моей стороной — я из-под Белгорода. Но что-то не верится о больно великих боях там. У наших и танков толком раз-два и обчелся, — заметил Рагозин и сделал паузу.

— Не скажи, не скажи. Ты служил в артиллерии? — воскликнул Федор.

— Командиром зенитно-пулеметного взвода был, — ответил Иван.

— А я танкистом. Только через месяц после начала войны без машины остался. Хреновая была тачка — БТ-6 называлась. Бронь на жесть была похожа. Но на полигоне рядом гоняли новую модель — Т-34. Вот это класс! Наш Кочанов, знаете, танкист этот обожженный? — спросил Федор. Все мужики кивнули. — Так вот, он успел повоевать на «тридцатьчетверке», рассказывал, что пушка в нем бьет по цели с полутора километров, а немецкие — только с полукилометра.

— Ну это ты загибаешь, Федор, — Иван подмигнул, — если так, то от немцев ничего и не останется.

— В январе наши блокаду под Ленинградом прорвали? Прорвали! От немцев в следующем году мало что останется. Сейчас тем паче под Курском они трещат, — авторитетно произнес Кириллыч.

— Что вот от нас останется? — покачал ногой Леша.

— Почему ты так грустно? — тихо сказала Ольга.

— Да ничего веселого нет, Ольга. Кто мы есть, а? Кто ответит? Нарушившие памятку красноармейца. Так? Русские в плен не сдаются, — ответил Алексей. — А мы все?

— Это ты брось. Попали, так попали. И здесь воюем. Шапирограф достали? Будем листовки печатать. Динамит достанем — рванем так, что небу жарко будет. Как у вас приемник, тянет? — спросил он у вошедшей Анны. Та кивнула утвердительно.

В это время раздался звонок. Народ поспешил в прихожую. Приехали старики Елены. В комнате остались Ольга, Иван, Кириллыч, Федор.

— Послушай, Иван, — начала Ольга, — ты все можешь и знаешь.

— Все только боженька на небе знает, да черти в аду. Что я могу знать? Как скрыться от ищеек ихних, да где безопасно ночь провести. Бегаю с места на место как заяц, — ответил тот.

— Брось, не темни. С партизанами ты знаком? — вмешался Федор.

— Ты даешь, Федя! Какие такие знакомства? Я же у тебя на глазах все время, а партизаны вон где. Нет у меня прямых выходов на них. Так, через дружков окольных приветы идут туда-сюда. Побывать бы у них — другое дело. А так…

— Предположим, нам что-то передать надо. Сделаешь? — спросила Ольга.

— Ну как так сразу передать? Несерьезно, ребята. И что передать? — поинтересовался Иван.

— Конечно, не о свадьбе Лехи с Леной. Кое-что о немецких объектах, военных, для нашей авиации наводку на цели. Скажем так, — сформулировал Кириллыч.

— Это здорово! — воскликнул Иван. — Но надо подождать, ребята. Я собираюсь в те края, но где-то в следующем месяце. Тогда и решим, а?

— Ладно, — не сговариваясь ответили Ольга и Федор.

— Вы с Иваном, как два брата, — обращаясь к Федору, сказала Ольга. — Так быть похожими!

— Это все война, — сказал Кириллыч. — Все перемешала. Есть людские типы очень схожие, но живут в разных концах страны и никогда не встретятся. На войне, когда земля дыбом встала, то раз — и рядом очутились!

— Не поэтому, Кириллыч. Он, — кивнул Федор на Ивана, — с Белгородчины. Я — из-под Харькова. Одной землей вскормлены, поэтому и похожи.

— Вот благодаря войне рядом и оказались, — не сдавался Кириллыч.

— Пора, ребята, и честь знать. Пойдем, — встала Ольга.

— Да подождите, перекусим и пойдем. Я и не знаю, к кому в эту ночь попаду. Накормят ли? — заявил Иван.

Вошла Анна с тарелкой, на которой лежали хлеб, сыр, холодное мясо. Все заговорили разом, славя родителей невесты и их хозяйство.

Выйдя втроем, Ольга, Федор и Кириллыч остановились в проходном дворе чуть-чуть поболтать, прежде чем разбежаться по домам: Ольга — к Веронике и Густаву, Кириллыч — в казарму, Федор — дальше всех — в Яунмилгравис, где жил в доме старого рыбака, к которому его устроил Густав.

— Ну и как вам Иван? — спросил Кириллыч.

— Толковый мужик, осмотрительный, — сказала Ольга.

— Торопиться не любит, все обдумывает. Не треплив. Может, действительно в следующем месяце удастся связаться? — выложил Федя и хлопнул по плечу Кириллыча.

— Тише ты, а то от радости из штанов выпрыгнешь, — поморщился тот. — Чую, что все у нас с Ванькой получится. Дело он знает, провернет как надо.

— Пусть завтра Густав ко мне приедет, — сказал Федор.

— Хорошо, — ответила Ольга.

— И предупреждаю: ему придется, может быть, две ночи у меня пробыть. За одну не управимся.

— Ты уже к себе перенес? — спросила Ольга.

— Да. Все в сарае сложил. Ночью надо перевезти на этот чертов остров. Предупреди Густава, чтобы ничего с собой не тащил: ни сапог, в общем — ничего. Незаметней будет. А то после взрыва поиски пойдут, обратят внимание на приезжего в тот вечер рыбака. Мало ли что, — ответил Федя.

— А ты сам? — уточнила Ольга.

— Что я? Я уже, считай, там местный, примелькался. Густав же, как протопает через поселок, — всех ворон испугает. Его там не раз видели. Да еще с сапогами сорок седьмого размера на плече, — Федор старался предусмотреть, откуда может возникнуть опасность. А мне, наверно, надо будет оттуда сматываться. Ничего не попишешь.

— Взрывчатки не хватит? — спросил Кириллыч.

— Должно хватить, но окончательно Сергей определит завтра. Минер все-таки. Если не хватит, то мы с Густавом и с тобой махнем на тот склад в Межапарке. Докупим, — ответил Федор.

— За какие шиши, денег же больше нет, — Кириллыч вопросительно посмотрел на Ольгу.

— Шабас достал ящик шнапса, сойдет, — ответила Ольга.

— Но это же для свадьбы, — возразил Кириллыч.

— Для свадьбы есть пол-ящика. Обойдутся, — ответила Ольга.

— Когда поедем? — спросил Кириллыч.

— Если Серега скажет, что не хватает, то завтра вечером. Идет? — сказал Федор.

— Ладно, все ясно, разошлись, — объявила, подведя черту разговору Ольга. — Я завтра весь день сижу в конторе на телефоне. Если что, то звоните буду связывать вас друг с другом. До скорого! — она попрощалась, и подпольщики разошлись.