Н Греков - Русская контрразведка в 1905-1917 годах - шпиономания и реальные проблемы

Такая диспропорция впоследствии дала повод начальникам ряда контрразведывательных отделений (в частности - Иркутского) рассматривать работу с агентурой как вспомогательную по отношению к наружному наблюдению форму оперативной деятельности. В то же время ГУГШ, распределяя средства отделениям, видимо, полагал, что услуги агентуры (включая зарубежную ) в Азии оцениваются дешевле, чем в Европе и численность секретных сотрудников на Дальнем Востоке, в Сибири будет неизбежно меньше, чем в западных губерниях из-за трудности вербовки японских и китайских подданных.

В ГУГШ и Департаменте полиции понимали, что эффективность работы контрразведывательных отделений будет во многом зависеть от личных способностей и энергии их начальников. Окружным генерал-квартирмейстерам ГУГШ предоставил право самостоятельно определить кандидатов на должности начальников отделений, в среде жандармских офицеров, известных им "с отличной стороны". Таким образом ГУГШ снимал с себя ответственность за неудачный выбор кандидатов, а начальники штабов военных округов, как предполагалось, ввели бы в свое окружение не соглядатаев из жандармерии, а лично им знакомых людей. В действительности же далеко не все штабные генералы водили подобные знакомства, тем более не могли они судить о степени компетентности сотрудников политической полиции. К тому же редкий начальник, в том числе и жандармский, согласится добровольно отдать хорошего работника в чужое ведомство. Поэтому вполне естественно, что руководители местных жандармских органов рекомендовали штабам подчас далеко не самых способных своих офицеров. Генерал-квартирмейстеры делали свой выбор практически наугад, полагаясь на аттестации жандармского начальства. Поэтому на первых порах контрразведывательные отделения вряд ли возглавили профессионалы высокого класса. К лету 1914 г. сменились 7 из 11 начальников отделений.

Чтобы должность начальника контрразведки выглядела в глазах жандармов более привлекательной, для занявших ее было предусмотрено крупное "добавочное содержание" - 3600 руб. в год. С учетом всех выплат начальники отделений получали в зависимости от чина - 5500-5800 руб. в год, что в 2,5 раза превышало средний годовой оклад жандармского ротмистра и даже превосходило обычное денежное содержание командира пехотной бригады в чине генерал-майора.

Не скупились и на жалованье штатным сотрудникам отделений. Чиновникам для поручений полагалось 1500 руб., в год, а в Санкт-Петербурге, Иркутске и Хабаровске из-за "дороговизны жизни" - 1800 руб. Старшие наблюдательные агенты получали соответственно - 1200 и 1500 руб., младшие - 780 и 1200 руб. Это были относительно высокие оклады. Например, судебный следователь с университетским дипломом имел годовое жалованье в 789 руб., участковый врач на железной дороге - 1200 руб.

В течение июня 1911 г. начальники окружных штабов представили Отделу генерал-квартирмейстера ГУГШ кандидатуры начальников контрразведывательных отделений. 4 июля начальник Генерального штаба уведомил командира Корпуса жандармов: "представляется возможным теперь приступить к формированию контрразведывательных отделений" и просил командировать в распоряжение генерал-квартирмейстера ГУГШ и начальников окружных штабов "намеченных" жандармских офицеров{72}. 12 июля генерал-лейтенант Курдов отправил своих подчиненных к их новому месту службы. Из 2 начальников контрразведывательных отделений до этого 4 состояли на службе в охранных отделениях, 7 новоиспеченных начальников имели чин ротмистра и 4 - подполковника,. По внешним характеристикам жандармского ведомства все они были опытными и энергичными офицерами. Ротмистр Немысский возглавил контрразведывательное отделение штаба Санкт-Петербургского округа, подполковник князь Туркестанов контрразведку Московского округа, ротмистр Муев - отделение штаба Варшавского округа, ротмистр Беловодский - Виленского округа, ротмистр Зозулевский Туркестанского, подполковник Аплечеев - Одесского{73}. Начальником первого контрразведывательного органа Сибири стал жандармский ротмистр А.И. Куприянов, служивший прежде в районном охранном отделении{74}.

Намного сложнее оказалось найти желающих занять должности помощников начальников отделений, хотя им также полагалось "добавочное содержание" по 1200-1500 руб. 9 "Положения о контрразведывательных отделениях" требовал, чтобы помощниками начальников отделений назначались армейские офицеры и только в крайнем случае - жандармы{75}. Однако для 6 отделений военные не сумели подыскать в своей среде кандидатов на эти должности. Поэтому начальник штаба Корпуса жандармов генерал-лейтенант Гершельман сам взялся за поиски. Но и ему не очень везло. Из первых четырех намеченных им кандидатов трое отказались, сославшись на семейные обстоятельства. В конце концов вакансии удалось заполнить. Помощниками начальников Хабаровского и Ташкентского контрразведывательных отделений стали штабс-капитан Лехмусар и поручик Гегелашвили. Дольше других пустовало место помощника начальника Иркутской контрразведки. В течение пяти месяцев кандидатов уговаривали все: ГУГШ, штаб Корпуса жандармов, штаб Иркутского округа, но безуспешно. Опытный жандармский ротмистр Беллик, отказываясь от ненужного ему назначения, ссылался на вредные для его здоровья условия Сибири и просил оставить на юге. Ротмистра Николина ГУГШ не смог соблазнить на переезд в Иркутск даже повышенным денежным содержанием. Те же, кто сам желал занять эту пустующую должность, не могли быть назначены по разным причинам. Например, князь Гантимуров, знаток восточных языков, служил в Корпусе пограничной стражи, откуда временный перевод в контрразведку был невозможен. Ротмистр Карпотенко, новичок в жандармском корпусе, еще не обладал необходимым опытом{76}. Предлагали многим. Наконец, 8 декабря согласился 29-летний офицер Московского охранного отделения поручик Н.П. Попов{77}.

Начальник Московской охранки полковник Заварзин дал поручику блестящую характеристику как профессионалу, отметив, что в одном только 1911 году он сумел приобрести четырех "секретных сотрудников" в партии социал-демократов{78}.

Из аттестации явствовало, что поручик "настойчив, развит, вспыльчив и несколько непоследователен", имеет "казенного долгу" 55 руб. Это случайное назначение, как выяснилось позже, было необыкновенно удачным.

Контрразведывательные отделения при штабах округов должны были создаваться в условиях строжайшей тайны, так как командование считало, что они "должны, собой представлять законспирированные канцелярии и не должны иметь обнаруживающего их деятельность названия". Всем жандармским офицерам, назначенным в контрразведку, было дано право ношения армейской формы, кроме того они получали по 200 руб. "на обзаведение партикулярным платьем"{79}.