Михаил Худяков - Очерки по истории КАЗАНСКОГО ХАНСТВА

В русских источниках нашли упоминание далеко не все случаи, когда должен был действовать курултай. Первое выступление "всей Казанской земли" в русских летописях значится под 1496 годом, последнее 14 августа 1551 г., но нет основания сомневаться, что при аналогичных обстоятельствах выступления "всей Казанской земли" совершались неоднократно и ранее, и позднее, и в пределах этих двух дат, например, при низложении Мухаммеда-Эмина (1496 г.) и Шах-Али (1521 г.), после смерти Сафа-Гирея (1549 г.), при избрании Ядыгара (1552 г.). Нет также поводов думать, что курултай — институт, занесенный в Казань из Сарайского ханства, не функционировал в течение 1439–1496 годов, когда являлось также немало вопросов учредительного и династического характера.

Резко выраженный аристократический характер государственного строя лишал Казанское ханство малейших признаков демократизма. Это была военная монархия, возглавлявшаяся неограниченным повелителем; высший законосовещательный орган носил узкозамкнутый аристократический характер, и участие в нем было наследственным; законодательный орган, который решал важнейшие политические вопросы и должен был представлять волю всего населения, в действительности являлся узкоклассовой аристократической формой организации, направленной к эксплуатации низших сословий и инородческого населения; народная масса была совершенно лишена активного участия в государственной жизни.

Государственный строй Казанского ханства страдал огромными недостатками и отличался большим архаизмом. Он представлял собою окаменевшие пережитки каких-то древних установлений, сложившихся вне Казанского государства. Совет потомственных карачи являлся остатком происходившей некогда, в отдаленном прошлом, борьбы за власть и был красноречивым свидетельством решительной победы, одержанной аристократическими родами, которые установили навсегда участие своих потомков в управлении государством. Военный тип верховной власти нисколько не соответствовал торговому характеру страны и был принесен извне Улу Мухаммедом. Проф. Н. Н. Фирсов считает, что "корни государственного строя Казанского царства скрывались не в Золотой Орде, а в древней Волжской Болгарии" и сопоставляет совет карачи с теми четырьмя подвластными болгарскому хану эмирами, которых видел в Булгаре Ахмед Ибн-Фадлан в 922 году, и с четырьмя князьями, которые погибли с последним болгарским ханом [195]при взятии Булгара Булат-Тимуром в 1361 году. [332] Н. Н. Фирсов "Чтения по истории Ср. и Ниж. Поволжья", с 70. Это мнение едва-ли является справедливым, так как совет карачи существовал и в Крыму, и в Касимовском ханстве, и в Ногайском княжестве, и в Сибири, и его нельзя считать за местный, болгарский институт.

Несменяемость и наследственность карачи обуславливала постоянный состав правительства в Казанском ханстве, и таким образом государственный строй был наследственной олигархией. Некоторые из таких олигархов достигали громадного значения, как например, князья Кель-Ахмед и Булат Ширин. Неподвижный состав правительства очень стеснял проявление ханами власти, и в противовес ему энергичные ханы старались выдвинуть тех лиц, которым они доверяли, так что состав правительства расширялся неофициальным путем. Такую доверенную роль играл в конце царствования Сафа-Гирея не принадлежавший к числу князей оглан Кучак, по смерти Сафа-Гирея ставший полновластным временщиком.

Обладавший огромными недостатками и несовершенствами государственный строй Казанского ханства не мог служить средством к укреплению и развитию страны. Находясь в противоречии с торгово-промышленным характером населения, он задерживал его экономический прогресс. Отсталость Казанского ханства в политическом отношении способствовала ослаблению государства, вызывала частые внутренние осложнения и явилась одной из причин экономического и политического подчинения Казанского ханства России. Попыток реформировать государственный строй и приспособить его к потребностям населения на протяжении всей истории Казанского ханства мы не замечаем.

Духовенство.Господствовавшей религией во внутренних областях Казанского ханства являлось мусульманство, и мусульманскому духовенству принадлежало почетное место в государстве.

На должность главы духовенства всегда избиралось лицо, принадлежавшее к числу сеидов, т. е. потомков пророка Мухаммеда (от дочери его Фатимы и халифа Али). Герберштейн говорит: "Сеид — высшая духовная особа у татар", и вследствие этого русские историки обычно считали, что сеид — название главы мусульманского духовенства в Казани. В действительности сеидов могло быть в Казани одновременно несколько человек, тогда как глава духовенства был только один. В русских источниках упоминаются имена некоторых глав духовенства: Бураш [196](1491–1507 г.), Шах-Хуссейн (1512–1516 г.), Беюрган (1546 г.), Мансур (1546 г.) и его сын Кул-Шериф (1552 г.). Глава духовенства считался после хана первым лицом в государстве, и в моменты междуцарствия он, в силу своего высокого положения, обычно становился во главе временного правительства. Перечисленные главы духовенства, кроме последнего — сына Мансура, стояли формально во главе государства, а Бураш и Шах-Хуссейн кроме того принимали активное участие в государственной деятельности, совершая поездки в качестве послов за границу, в Москву. Дипломатические поручения, которые они выполняли, требовали от них выдающейся образованности, глубокого ума и широкого опыта.

К числу лиц духовного звания принадлежали шейхи, муллы, имамы, дервиши, хаджи, хафизы, данишменды, а также шейх-задэ и мулла-задэ. [333] П.С.Р.Л. XIX, с. 391. Шейхи — проповедники мусульманства (миссионеры) и вообще благочестивые старцы; муллы и имамы — лица, совершающие богослужение в мечетях; дервиши — мусульманские монахи; хаджи (в русской передаче — ази) — лица, совершившие паломничество в Мекку; хафизы — профессиональные чтецы корана; данишменды [334] Кар. Кн., с. 120. — учителя, наставники (мударрисы); шейх-задэ и мулла-задэ — сыновья и ученики шейхов и мулл. Все эти лица принадлежали к сословию духовенства и имели право участвовать в курултае, как видно из перечня участников, собрания 14 августа 1551 года. [335] Цар, Кн., с. 182.

На мусульманском духовенстве лежала важная культурная миссия — ему было поручено все дело народного просвещения в Казанском ханстве, так как государство не знало иных школ, кроме духовных. Таким образом, к крайнему аристократизму государственного строя прибавлялся еще клерикализм, имевший важное значение в управлении ханством и в культурной жизни страны, но в этом отношении Казанское ханство не составляло какого-либо исключения в Восточной Европе, так как и в России гражданская школа возникла лишь 1 1/ 2века спустя после падения Казанского ханства.