Петр Губанов - Путь в Колу

Якоб Лаппмарк на всех парусах вел "Корону", сближаясь с атакуемым голландским судном. Опыт множества прежних схваток подсказывал ему, что нужно сблизиться с противником с наветренной стороны и тем лишить возможности маневрирования атакуемый корабль. Якоб Лаппмарк хорошо понимал, что если противник вздумает разворачиваться для бортового залпа, то потеряет драгоценное время при невыгодном маневре и подставит свою корму, на которую посыплются сверху атакующие с кортиками, ножами и топорами.

Замысел его удался и на этот раз. Едва успели дать несколько выстрелов с голландца и слегка повредили такелаж на "Короне", как Якоб Лаппмарк настиг жертву с кормы, зацепил ее носом корабля и заклинил противнику руль.

На палубу голландского судна словно горох скатывались с мостков пираты с кортиками и саблями в руках.

Кровавая схватка продолжалась недолго.

Оставшихся в живых голландских моряков, израненных, напуганных случившимся, привели на "Корону". Со связанными руками они предстали перед капитаном фрегата.

- Пусть отправляются домой, - махнул рукой Якоб Лаппмарк.

Никаких свидетелей не должно было остаться. Никто из живых не должен узнать о трагедии, происшедшей за островом Рюген. Разгоряченные боем разбойники столкнули по приказу капитана всех пленных за борт.

Трюмы голландского судна были доверху нагружены превосходным сукном.

Якоб Лаппмарк приказал перегрузить все голландские товары на "Корону", а захваченное в бою судно затопить, прорубив в нескольких местах его днище.

11

Судно "Морж" благополучно добралось до Бристоля. С него выгрузили на таможенный двор всю мягкую рухлядь и рыбу, а взамен привезенных из Колы и Новой Земли русских товаров наполнили трюм сукном и шерстяными тканями. Кроме этого Елизар Жохов закупил у купца-оружейника партию превосходных мушкетов с запасом пороха и пуль.

Стоять в бристольском порту пришлось целых три недели, и в обратный путь вышло судно в самый канун Симеона-летопроводца.

Немецкое море встретило судно порывистым ветром. Он наполнил паруса, и полетел "Морж" в полуночную сторону. Елизар Жохов стоял на кормовом возвышении и привычно, уверенно управлял кораблем, стремясь, чтобы паруса полнее забирали попутный ветер.

Он размышлял об оставшихся в Коле близких. На Параскеву-льняницу Елизар Жохов рассчитывал войти в Кольскую бухту и порадовать жену и детей заморскими гостинцами. На душе у него было покойно и светло. Так выгодно удалось ему обменять пушные товары на сукна и оружие, которое необходимо стрелецкому войску в Коле и колянам в эту смутную пору.

Неожиданно Елизар заметил за кормой силуэт трехмачтового судна, идущего следом за "Моржом". Огромные полотнища парусов на трех его мачтах были наполнены ветром. Расстояние между "Моржом" и парусником с высокими бортами все сокращалось. Если Жохов приводил судно круче к ветру и делал поворот, то неизвестный трехмачтовый корабль повторял в точности его действия и продолжал висеть за кормой, все больше приближаясь к впереди идущему паруснику.

Вскоре догонявший Жохова подозрительный корабль настолько приблизился, что стали видны орудия на верхней палубе и матросы, суетившиеся возле них. Елизар разглядел на верхушке фок-мачты свейский флаг - полоскавшееся на ветру полотнище с золотым крестом на синем поле. Намерения свейского капитана показались Жохову подозрительными, и он всячески старался уклониться от встречи с ним. Елизар делал частые повороты и прибавлял парусности судну, чтобы уйти в сторону и быть подальше от свейского корабля. Но все его действия оказались напрасными.

Догонявший его корабль был парусник "Корона". Длинная тень его парусов при низком предзакатном солнце целиком накрывала русское судно.

Потом Елизар Жохов увидел выстраивавшихся для абордажной схватки матросов на палубе свейского судна и все понял. "Не напрасно предупреждал меня о разбойниках Иван Парфентьевич Махонин, - подумал Елизар. - И вон оно как обернулось-то все на обратном пути".

Все его люди, завидя близкую опасность, столпились на палубе возле кормчего. Жохов все еще стремился избежать опасности. Исход абордажной схватки со множеством свычных для такого боя морских разбойников был ясен заранее. Что могли сделать полдюжины мирных поморов, встретясь оружно лицом к лицу с несколькими десятками отпетых негодяев?

Разбойничий корабль, нависая всем корпусом над "Моржом", стремился подойти к нему с надветренной стороны, чтобы занять выгодную позицию для маневрирования перед началом рукопашной схватки. Но капитану Якобу Лаппмарку никак не удавалось протиснуться к корме преследуемого судна и зацепить его абордажными крючьями.

Наконец Елизар Жохов понял, что боя не избежать.

- Пали! - скомандовал он.

Залп резко ударил в тишине. Над палубой "Моржа" клубами повис сизый пороховой дым. На разбойничьем корабле раздались крики раненых, вопли и ругань. Но высокий форштевень "Короны" по-прежнему нависал над кормой "Моржа".

Чтобы зарядить орудия, требовалось целых четверть часа.

Свеи с абордажными топорами, ножами и кортиками в руках уже готовились спрыгивать на палубу коча.

- Мушкеты к бою! - распоряжался Елизар Жохов. - Стойте крепко, други!

Шесть русских поморов с заряженными мушкетами укрылись за низкой кормовой надстройкой. Они приготовились дорого продать свои жизни и товары, которые везли из аглицкой земли в Колу.

"Корона" могла бы в один короткий миг залпом своих сорока орудий отправить на дно моря маленькое русское судно. Но Якоб Лаппмарк не хотел упускать добычу.

С абордажных мостков начали прыгать вниз матросы с кортиками и саблями в руках. Навстречу атакующим дружно ударили шесть мушкетных выстрелов. Четыре разбойника упали на корме "Моржа", залив кровью надраенную до восковой белизны деревянную палубу.

Времени не оставалось, чтобы перезарядить мушкеты.

По знаку Елизара поморы отбросили ненужные в рукопашной схватке мушкеты и взялись за топоры с длинными рукоятками.

- Знать, настал наш последний час, други, - обратился к товарищам своим Елизар Жохов. - Так встретим его, как подобает! Умрем, но не посрамим свое имя!

На кормовой палубе "Моржа" разразилась кровавая схватка. Поморы с отчаянием обреченных на гибель отбивались топорами от сабель и кортиков.

Вопли раненых, скрежет металла и хрип умирающих сливались в один яростный шум рукопашной схватки.

В живых оставался уже один Елизар. С окровавленным лицом и оскаленными зубами стоял он на кормовом возвышении и сильными и ловкими ударами отбивал направленные на него клинки. Больше десятка вооруженных разбойников, разгоряченных азартом битвы, подступали к смелому кормщику и никак не могли свалить его умелым и точным ударом.