Яков Свет - За кормой сто тысяч ли

Вряд ли была в южноазиатских морях гавань оживленнее каликутской и вряд ли во всех приморских царствах и княжествах Индии был властитель, чьи доходы от всевозможных сборов и пошлин могли бы сравниться с доходами каликутского «царя моря». В Каликуте Запад ветре" чался с Востоком, здесь сходились пути из стран Малайского архипелага, Китая, Индокитая и Коромандельского берега с морскими же трассами, идущими из Мозамбика, Египта, Аравии и Ирана. На рынках Каликута было все, говорит автор замечательной книги «Морской путь в Индию» Г. Харт: «китайский шелк, тонкая хлопчатобумажная ткань местного производства, знаменитая по всему Востоку и Европе, ткань коленкор (ее название произошло от английского слова саНсо — каликутская), гвоздика, мускатные орехи, их сушеная шелуха, камфара из Индии, корица с Цейлона, перец с Малабарского побережья, с Зондских островов и Борнео, лекарственные растения, слоновая кость из внутренних областей Индии и Африки, связки кассии, мешки кардамона, кучи копры, веревки из кокосового волокна, груды сандалового, красного и желтого дерева. Эти товары продавались здесь же или грузились на суда, отправлявшиеся на запад, на север и на юг, к арабам, неграм, египтянам, персам и франкам» [25] Г. Харт. Морской путь в Индию, Гсографгиз, 1959. .

Здесь начинался великий «перечный путь», ведущий из Индии в Хорзум и Египет, а оттуда в Венецию, дорога, по которой шли в Европу пряности — гвоздика, корица, перец, ревень, имбирь, мускатные орехи, одним словом, все острые и пахучие специи, которые так ценились «франками» и так обогащали венецианских купцов.

«Сам город, — пишет Г. Харт, — не производил большого впечатления на человека, видевшего его впервые. На протяжении около мили дома тесно лепились друг к другу, затем миль на шесть вдоль берега дома становились реже. Стены были «высотой с конного», как выразился один итальянский путешественник в эпоху Гамы, а дома покрыты по большей части пальмовыми листьями». Почти все дома были одноэтажные — дело в том, что стоит «лишь копнуть землю на четыре-пять пядей, чтобы обнаружить воду», так что заложить прочный фундамент, необходимый для возведения крупных зданий, было невозможно. Часть домов более богатых горожан строились из кирпича-сырца, некоторые были каменные, но все были построены хорошо, что свидетельствовало о благосостоянии жителей.

Улицы Каликута, узкие и нередко извилистые, меняли свое направление в зависимости от протоков и каналов. С высоких кокосовых пальм и лоз черного перца, росших повсюду, прыгали обезьяны; по крышам и ветвям деревьев, оглашая воздух хриплыми криками, величественно разгуливали длиннохвостые попугаи. Павлины и голуби, не обращая ни на кого внимания, невозмутимо искали пищу в пыли дорог.

Ночью лисицы и другие мелкие животные делали набеги на сады, поедая плоды и овощи. Хотя все эти грабители причиняли большой урон, религиозные верования страны запрещали убивать их; жители не истребляли даже ядовитых змей, от укусов которых гибло много людей (как гибнет и теперь).

Внизу, у самого моря, набитые ящиками, тюками и мешками, стояли большие склады, специально приспособленные для того, чтобы в них не проникала сырость… Базары находились в центре города; лавки от палящего солнца были защищены навесами. На базарах и на узких улицах с рассвета до темноты, когда было чуть-чуть прохладнее, толпились люди. Индусы, наиры, арабы, персы, сирийцы, турки, высокие стройные сомалийские негры в белых одеждах, с жирными волосами, заплетенными в тонкие косички, китайцы, люди из Аннама [Да-Вьета] и Кохинхины, малайцы… хаджи из Мекки в развевающихся одеждах и в зеленых тюрбанах, дикари-горцы, высокомерные брахманы с тройными шнурками (знак высшей касты), местные христиане и евреи с побережья, негры, рабы и свободные, иной раз какой-нибудь смуглый итальянец — все они встречались на базарах и улицах Каликута.

Хотя в городе слышны были разговоры на двух десятках языков, на сотне диалектов, все же в нем всегда царил мир и порядок.

Лотки и корзины торговцев ломились от товаров. Ка-ликут был богат, а жители его расточительны. На фруктовом рынке грудами лежали горные сливы и красные брин-ды, желтые кораболы величиной с куриное яйцо, зеленые и большие, как орехи, карандели, огурцы, громоздились битком набитые мешки с рисом, с орехами, корзины с семенами кардамона, в которые были подмешаны стручки бетеля, соблазнительные сердцевины пальмы, идущие для прохладительных салатов, корица в палочках и порошке и темно-красные мангостаны, наиболее сладкие из всех плодов.

На лотках высились пирамиды лимонов, апельсинов и манго, кучи бананов всех размеров и цветов. Бруски пальмового сахара были аккуратно разложены на прилавках рядом с кучками коричневого и белого тростникового сахара и длинными связками сладкого тростника. Для любителей крепких напитков стоял в больших кувшинах арак — водка из перебродившего пальмового сока. Здесь были плоды хлебного дерева, душистые розовые яблоки, пальцеобразные стручки тамаринда, сваренные в сахаре или соли. Там можно было купить имбирь зеленый, в виде варенья или глазированный, кокосовые орехи — и молодые полные молока, и спелые с мясистой сердцевиной, которую растирали теркой или резали на ломтики.

Неподалеку от фруктового рынка были расположены лавки рыботорговцев, доверху заваленные сегодняшним уловом, — рыбу привозили ежедневно за несколько миль. Рядом с ними стояли лавки продавцов лекарств и снадобий… Тут же лежали вечно пополняемые кучи ходовых товаров: орехов арековой пальмы и листья бетеля… там можно было найти сандал, который толкли на камнях и смешивали с маслом, а потом втирали в кожу… У кали-кутских аптекарей были и другие товары — бханг (гашиш) — маленькие зловещие пакетики, которые продавались в укромных местах и которые покупатели, таясь, быстро прятали в свои одежды… продавался тут и дурман, вызывающий временную потерю памяти и рассудка. На подносах были навалены коробочки мака, на которых выступали капли — слезы забвения… Желающий мог приобрести живых птиц и зверей — павлинов… ручных обезьян и мангуст, которых покупали с той же охотой, как и теперь, чтобы избавить дома жителей Каликута от полчищ крыс… продавцам драгоценных камней не было нужды расхваливать свои товары. Богачи сами приходили в их лавки, где они сидели на циновках, поставив перед собой весы и разложив крохотные пакетики камней. По первому слову ювелиры рассыпали алмазы, сапфиры, обыкновенные и звездные — с Цейлона, рубины, простые и шпинелевые, — из далекой Бирмы, изумруды и аметисты, гранаты, яшму, бериллы, бирюзу…» [26] Г. X а р т. Морской путь в Индию, Географгиз, 1959. .