Яков Свет - За кормой сто тысяч ли

Т. А. Шумовский. Три неизвестные лоции Ахмада ибн-Маджида— арабского лоцмана Васко да Гамы, Изд. АН СССР, М. — Л., 1957, стр. 14

Автор в своей книге «По следам путешественников и мореплавателей Востока», М., 1955, стр. 142, опираясь на очень неясное указание «Минши» («Истории Минской династии»), провел трассу пути Чжэн Хэ к Африке через Аравийское море по маршруту Куилон — Хормуз — Аден. Очевидно, этот северный вариант маршрута куда менее вероятен.

Суахили — термин весьма условный. Это не народность и не этнографическая единица вообще, а плеяда восточных африканских племен, говорящих на диалектах восточной группы языков банту.

Работорговля велась в Восточной Африке и в средние века и в новое время, вплоть до начала XX века, причем с арабами весьма успешно соперничали европейские скупщики «живого товара», и прежде всего португальцы. Трудно даже приблизительно подсчитать, какое количество рабов вывезено было из Танганьики, Уганды, Кении, Мозамбика в различные страны Азии. В середине XIX века в приморских областях Северо-Западной Индии было более четырехсот тысяч африканцев, говоривших на языке суахили. В Омане в 1853 году треть населения составляли рабы. Во времена экспедиций Чжэн Хэ некоторые мусульманские властители в Индии имели до десяти тысяч негров-рабов. Особенно выгодной статьей этой позорной торговли был вывоз из Восточной Африки молодых девушек для гаремов и оскопленных мальчиков, которых продавали на рынках Адена, Хормуза и Каликута.

Радушный прием, который оказал Васко да Гаме властитель Малинди, вызван был желанием этого царька приобрести сильного союзника в борьбе с соседней Момбасой, где португальцев встретили весьма враждебно. Таким образом, португальцам удалось освоить самый трудный участок морского пути в Индию благодаря усобицам в зенджских землях. Эти же усобицы позволили португальцам в XVI веке прочно утвердиться повсеместно на восточноафриканском побережье.

Самый южный пункт на африканском берегу, который встречается у Фэй Синя, — это Чжуба — город Джумбо, лежащий на экваторе. Джумбо расположен на 3 градуса севернее Малинди, где Чжэн Хэ должен был побывать, поскольку с его кораблями возвращалось на родину посольство из этого города. Весьма вероятно, что Чжэн Хэ заходил либо в пятом, либо в шестом плавании еще дальше на юг и побывал на Пембе и Занзибаре.

Китайское название Булава очень точно, в соответствии с нормами китайского языка, передает местное наименование этого города (Брава). При этом начальному б соответствует слог бу, слогу ра слог ла.

В специальной литературе ведутся споры об истинном местонахождении «Ласы». На картах, составленных по данным экспедиции Чжэн Хэ, Ласа показана к северо-западу от Адена, в Аравии; однако большинство исследователей считает, что Фэй Синь, описывая город Ласу, имел в виду Зейлу.

Конечно, слоны и зебры не водились в Аравии. Но Аден вел торговлю африканскими зверями и отсюда корабли-зверинцы уходили в гавани Ирана, Индии, Явы, Камбоджи, Тьямпы и Китая.

И. Ю. Крачковский. Избранные сочинения, т. IV, стр. 550–551.

Местный орган власти.

Т. А. Шумовский. Три неизвестные лоции Ахмада ибн-Маджида, 1957, стр. 74.

У арабских мореплавателей была подобная же единица — вам — трехчасовая вахта.

Практически средняя скорость была во времена Чжэн Хэ примерно семь с половиной миль за одну вахту, но в открытом море при попутных ветрах достигала пятнадцати-семнадцати миль. Эти расчеты подтверждаются я данными подневных записей маршрута седьмого плавания. Следуя из Чанлэ в Хормуз, флотилия была в движении 134 дня, на обратном пути «чистый переход» до устья Янцзы завял 116 дней. Расстояние же от Хормуза до устья Янцзы около девяти тысяч миль. Следовательно, на обратном пути средняя скорость была восемь миль за одну вахту.

Так, в Индийском океане, где различные планктонные формы (а распределение их подчиняется закону морских течений) вызывают цвечение воды — окраску ее в темно-синий, лазурные, изумрудные и кроваво-красные тона, арабские кормчие по этим тонам и оттенкам точно определяли, где находится корабль. Точно так же китайские моряки по цвету, плотности и даже по запаху донного ила безошибочно узнавали, в какие воды вступило их судно.

Маркс и Энгельс. Собрание сочинений, т. XVI, ч. 1, стр. 442.

Официально суда флотилий Чжэн Хэ назывались «Корабли драгоценностей» (баочжуанъ).

В 20-х годах английский археолог Стейн обнаружил на берегах Персидского залива множество черепков китайских керамических изделий XIV–XV веков, изделий, весьма дешевых и грубых. Вряд ли представители императорского двора снисходили до торговли столь «низменными» товарами; скорее всего их сбывали на иранских рынках агенты китайских торговых домов. «Громадные корабли, — писал один поэт Минской эпохи, — словно горы, закрывают солнце и небо, и в гаванях столько чужестранцев, что каждодневно золота тратится на десятки миллионов». Это, правда, лишь поэтические реминисценции, но ведь об участии купцов в торговых операциях флотилий Чжэн Хэ мы можем прочесть в записках Фэй Синя и Ма Хуаня и об этом говорят также более поздние источники.

Сань Бао— три драгоценности — прозвище Чжэн Хэ. Под этим именем он был известен народу.

J. Duyvendak. The true dates of the dates of the Chinese maritime expeditions in the early. XVth century, Т'оипаРао, 1939, XXXIV.

По крайней мере так отзывается о труде Гун Чжэня один китайский автор конца XVII века, который видел рукопись этой работы. По-видимому, «Сияньфангочжи» Гун Чжэня было использовано составителями «Анналов Минской династии» («Миншилу»).

Эти фонари богини — огни Святого Эльма.