Яков Свет - За кормой сто тысяч ли

«Сим повелевается, — говорится в императорском указе от 25 мая 1430 года, — первому евнуху Чжэн Хэ направиться в Западный океан. Большим и малым морским судам надлежит выйти с их прежних стоянок в Нанкин, дабы запастись всем необходимым, и каждый ямынь [52]должен представить соответствующую сумму денег и припасы, а также всяческие вещи для подношения, равно как и товары, которые, коли будет на то желание, закупят командиры, отправляющиеся в плавание, а также все необходимое на кораблях».

В поход вышло двадцать семь тысяч восемьсот пятьдесят человек. Флотилия 19 января покинула Нанкин. 8 апреля 1431 года вошла в бухту Чандунган в Фуцзяни, где простояла до зимы. Во время стоянок на Янцзы и в фуцзяньских водах Чжэн Хэ велел воздвигнуть мемориальные надписи в Люцзягане и в Чанлэ.

Седьмая экспедиция — это единственный заморский поход, подробный маршрут которого дошел до наших дней. Вот основные даты этого маршрута:

1431 год 19 января — выход из Нанкина

3 февраля — прибытие в Люцзяган

8 апреля — прибытие в Чанлэ

1432 год 12 января — выход из прохода Ухумэнь

27 января — прибытде в Да-Вьет

12 февраля — отплытие из Аннама

7 марта — прибытие в Сурабаю на Яве

13 июля — выход из яванских гаваней

24 июля — прибытие в Палембанг

27 июля — выход из Палембанга

3 августа — прибытие в Малакку

2 сентября — выход из Малакки

12 сентября — прибытие в Ачин

2 ноября — выход из Ачина

14 ноября — прибытие на Никобарские острова

28 ноября — прибытие на Цейлон

2 декабря — выход из гавани на Цейлоне

10 декабря — прибытие в Каликут

14 декабря — выход из Каликута

1433 год 17 января — прибытие в Хормуз

9 марта — выход из Хормуза

31 марта — прибытие в Каликут

9 апреля — выход из Каликута

15 апреля — прибытие в Ачин

1 мая — выход из Ачина

9 мая — прибытие в Малакку

6 июля — флотилия вошла в устье Янцзы

7 июля — прибытие в Тайцан

22 июля — прибытие в Нанкин

Из Каликута в начале апреля 1433 года на нескольких кораблях было направлено посольство к «арабам». В этом посольстве, которое побывало в Мекке, участвовало семь рголмачей и, вероятно, в числе их был Ма Хуань.

Седьмой экспедицией Чжэн Хэ командовал будучи уже преклонных летах. Вскоре по возвращении из плавания, во второй половине 1433 или в 1434 году, великий мореплаватель умер, и его кончина была одновременно и кончиной заморских предприятий. Экспедиция соратника Чжэн Хэ — Ван Цзин-хуна в 1434 году в Ачин была лишь финальным эпизодом в истории дальних плаваний первой трети XV века. У Колумба и Васко да Гамы оказалось по нескольку могил; судьба останков Чжэн Хэ более печальна: все следы его могилы утеряны, и хотя есть предположение, что прах его был похоронен в Нанкине, надгробной эпитафии с именем великого флотоводца до сих пор не удалось отыскать на нанкинских кладбищах.

Более десяти тысяч морских миль — почти двадцать тысяч километров — отделяют гавани и якорные стоянки в устье Янцзы от аденского рейда и грязно-белых «пристанищ» Восточного рога Африки. Путь туда лежит через шесть морей и два океана и на тысячемильных трассах пересекает открытое водное пространство, где кормчий неделями не видит берегов.

Естественно, что в походах, подобных экспедициям Чжэн Хэ, вождение кораблей было делом весьма нелегким. Чтобы благополучно пройти через узкие проходы между островами Южно-Китайского моря и Малаккского пролива, чтобы согласовать движение судов с режимом муссонов, чтобы точно в назначенный день и час явиться в ту или иную гавань Южноазиатского морского пути и войти и выйти из нее, не посадив корабли на предательские мели, банки и рифы, капитаны и кормчие обязаны были обладать поистине энциклопедическими познаниями и сноровкой. «Запомни, — писал Ахмад ибн-Маджид, — о ты, желающий научиться, что моряк должен знать многое. Пойми это. С самого начала ему следует иметь познания о фазах луны, о румбах, путях, расстояниях… Он должен уметь определять высоту звезд, знать признаки пути в порт, время вхождения солнца и луны в знаки Зодиака, ветры и муссоны, правила и случайные приборы, которыми пользуются на борту корабля: то, в чем есть нужда, то, что может оказаться вредным или полезным, то, что может стеснять во время плавания. Нужно, чтобы моряк знал час и место восхода созвездий и равноденствия, способ определять высоту звезды и устройства прибора, восхода и заката звезд, их координаты, расстояния от экватора и полюса, пути, которыми они идут… ему должны быть известны все побережья, их пристани и признаки пути к ним так же, как строение морского дна; растения, встречаемые на водной поверхности, морские змеи, рыбы, травы, изменения цвета воды, приливы и отливы; острова во всех направлениях» [53].

Очевидно, всего важнее было в каждый данный момент определить положение корабля в море. Задача эта была достаточно нелегкой, даже когда судно следовало вдоль берегов Китая, Явы и Суматры. Никакое наставление (а подробные лоции южных морей появились лишь во время заморских плаваний Чжэн Хэ и их приходилось составлять «на ходу») не могло дать исчерпывающего описания всех извилин и выступов берега, всех возможных ориентиров для мореплавателя. Приходилось держать в памяти тысячи береговых примет и твердо помнить, что скала, подобная медвежьей голове, или песчаная коса с одинокой кокосовой пальмой лежат на таком-то расстоянии от такого-то места фуцзяньского или Малабарского берега. Надо было знать на память все островки и мели у берегов Калимантана, все рифы близ побережья Мамбасы и при этом твердо помнить, что приливы и отливы, морские бури, а порой даже различное освещение солнцем меняют конфигурацию берега, что неутомимый работник-море то до основания размывает песчаные отмели и косы, то воздвигает их в самых неожиданных местах. Чтобы вести корабль в открытое море, надо было постоянно определять координаты судна и согласовывать эти определения с курсом, которым оно шло, и со скоростью его движения. В тропических широтах, где днем люди изнывают от невыносимого зноя, наиболее благоприятны для плавания ночные часы. Положение звезд — небесных ориентиров — над горизонтом для различных местностей было известно уже задолго до плаваний Чжэн Хэ. Так, для северного полушария ведома была высота стояния над линией горизонта Полярной звезды (китайцы называли ее Бейцзисин) и различных звезд созвездий Малой Медведицы, Пегаса, Рыб, Ориона и т. д.

Высоту звезд над горизонтом измеряли очень простым прибором.

Единицу, которой измерялась высота небесного светила над горизонтом, арабы называли «исба», а китайць: «чжи». И на арабском и на китайском языке слово это означает палец. Один чжи соответствовал 1°36′, и если по угломерному прибору оказывалось, что Полярная звезда стояла на высоте трех чжи, то широта этого места примерно равна была 4,1 градуса.