Олег Трубачев - История славянских терминов родства и некоторых древнейших терминов общественного строя

Названия ребенка в отдельных индоевропейских языках обладали, несмотря на совершенно обособленное образование, сходными структурно-морфологическими признаками. Почти все они — существительные среднего рода: нем. Kind , греч. τέκνον, слав. dete. Этимологический анализ обнаруживает в них отглагольные субстантивированные прилагательные [181]. Так, нем. Kind < и.-e *gentom , собственно, ‘рожденное’ (ср. р.), греч. τέκνον также ‘врожденное’ (от τίκτω ‘рождаю’), слав. *dete <*detent- ’вскормленное’. Причина их относительно позднего оформления заключается в том, что используемая при этом форма среднего рода в более древние эпохи не могла обозначать живых существ, поскольку смысл ее существования состоял в обозначении всего неодушевленного в противоположность одушевленному [182]. Общие названия ‘ребенок, дитя’ могли, таким образом, возникнуть лишь позже, при известном ослаблении этого противопоставления. Однако названная специфика среднего рода сохранилась в индоевропейских языках (кроме языков, которые утратили средний род или морфологический род в целом) до настоящего времени в остаточном виде. Вследствие этого общий термин ‘ребенок’, выраженный существительным среднего рода, остался по своей природе противоречивым. Вполне вероятно, что именно этим объясняются ограничения в употреблении этого термина, который относят обычно только к малолетним потомкам, младенцам, в то время как для более старших возрастов противоречие между формой среднего рода и одушевленностью обозначаемого становится уже нетерпимым. Наше привычное и, казалось бы, совершенно ясное словоупотребление в данном случае представляется отражением весьма древнего состояния. Речь идет о семантической ограниченности русск. дитя (<���слав. *dete ) ср. р., сравнительно, например, с сын и дочь. В то же время форма множественного числа от дитя — дети , где средний род выражения не получил, универсальна как общее обозначение потомков. Неслучайно также и то, что для приобретения этого качества потребовалась особая форма множественного числа дети , слав. *deti , в то время как правильная форма множественного числа от *dete *deteta для этого не годилась в силу уже упоминавшихся причин. Столь же показательна не так давно завершившаяся в живой русской речи замена прежнего общеславянского дитя морфологическим новообразованием русского ребенок (м. р.), тоже свидетельствующая о недостаточной жизненности слова дитя (ср. р.), ср. наряду с этим преобразование в существительное женского рода в украинском: дитина.

Специально отметим, что вышесказанное никак не противоречит тому известному факту, что именно образования среднего рода служили в индоевропейских языках названиями молодых существ. Этот тип является индоевропейским, но в нем следует скорее усматривать параллелизм развития, а не общее наследие древней эпохи, тем более, что достоверные общеиндоевропейские образования здесь не известны.

Прежде чем приступить к анализу отдельных славянских названий можно в виде экскурса провести сравнение употребления названия ребенка в русском языке, где нет особенно благоприятных условий для широкого употребления в речи общих названий дитя (ср. р.), ребенок (м. р.) — вследствие частого несовпадения их грамматического рода с конкретным полом обозначаемого (откуда — предпочтение удобным и точным названиям мальчик, сын: девочка, дочь ) — и во французском. Франц. enfant ‘дитя, ребенок’ употребляется гораздо шире, оно очень удобно благодаря внешнему аналитическому выражению рода: c’est une enfant extrêmement sotte ‘это крайне глупая девочка’; c’est un enfant gâté ‘это избалованный мальчик’ (разумеется, при возможности общего значения: c’est топ enfant ‘это мой ребенок’) [183].

Слав, dete: ст.-слав. дѢта, дѢтина, дѢтиште, дѢтишть , др.-русск. дѢта, дѢтина — ‘ слуга’, русск. дитя , обл. дитё , диал. детина (Заонежье), собир. ‘детвора, дети’ [184], укр. дитина , белор. дзiця, дзiцяцi , польск. dziecie, dziecko , кашуб. зecа , прибалт.-словинск. зautko, зeca , н.-луж. zise , полабск. deta, d’otka , чешск. dite , диал. det ‘дитя’ [185], zdetit se, nezdetit se ‘(не) иметь детей’ [186], словацк. diet’a , словенск. dete, decak ‘der Bursche’, decaj ‘das Kind’, decek ‘der Knabe’ decko ‘der Knabe’ decla ‘das Mädchen’, др.-сербск. дѢте> дѢтъ сербск. дujeme, ђeme, дjеца ‘дети’, болг. дете (мн. чис. деца).

Слав. dete содержит е < оi < и.-е. *əi , ср. санскр. dhayati ‘он сосет грудь’, ст.-слав. доѭ ‘я дою, кормлю грудью’, и.-е. *dhēi- [187]. Вместе с тем указывалось на двусмысленность слав. ě в děte , которое может восходить не только к оi (ср. санскр. dhayati) , но и к ē (ср. наличие латышск. dels ‘сын’ лат. felare [188]), что вынуждало — при естественном стремлении видеть в перечисленных фонетических разновидностях общий корень— предполагать исходную форму *dhe(i)-. Таким образом, dete восходит к *dhoitent- [189]. В последней форме названный выше индоевропейский корень многократно распространен суффиксами, модифицировавшими его форму и значение. Прежде всего следует отметить суффикс −t- , непосредственно примыкающий к корню *dhē(i)- , ср. формы с суффиксом −t- от того же корня в различных индоевропейских языках: латышск, dels , лат. filius с близким значением ‘сын’ Возможно, древний суффикс −t- указывает на наличие пассивной формы, ср. от того же корня санскр. dhīta ‘gesogen’ [190].

Дальнейшее распространение основы *dhoit- причастным суффиксом −ent- , очевидно, относится ко времени, когда значение формы *dhoi-t- ’вскормленный’ перестало ясно ощущаться, чем объясняется нанизывание нескольких суффиксов. Но и после присоединения нового суффикса значение, по-видимому, осталось прежним: ‘вскормленное’. Суффикс −ent- известен главным образом как формант причастия действительного залога, но предполагать строгое разграничение страдательных и действительных залоговых значений в древности для индоевропейского причастия нет надобности, ср. древние свидетельства хеттского языка, в котором причастия на −ant- (−anz-) выражают оба значения.

Определенное этимологическим путем значение слав. *dete ‘вскормленное грудью’ сомнений не вызывает. Помимо многочисленных производных от индоевропейского корня *dhēi- со значениями ‘дитя, сын’, ср. основанные на том же признаке названия от и.-е. *sorbh-, *srobh- ‘сосать, хлебать’: греч. ρώβίδας ‘младший возраст ребенка у спартанцев’ [191]; польск. pasierb ‘пасынок’, собственно pasierb ‘подобие сына, неподлинный сын’ [192], сюда же греч. ροφειν ‘хлебать’, литовск. surbiu, surbti то же. Ср. далее такие прозрачные названия, как русск. сосунок , польск. osesek < слав. sъsati ‘сосать’.