Наум Синдаловский - Призраки Северной столицы. Легенды и мифы питерского Зазеркалья.

Смоленское кладбище вошло в фольклор петербургских народных гуляний и развлечений. Зазывалы и продавцы дешевых лотерейных билетов выкрикивали любимую публикой прибаутку:

Широкую известность Смоленское кладбище приобрело в связи с культом петербургской святой Ксении Блаженной, или, как ее давно называют в народе, «Ксении Петербургской». 6 февраля, в день ангела Ксении, на кладбище стекаются огромные толпы верующих. И тогда Смоленское кладбище, по меткому выражению фольклора, превращается в «Петербургскую Мекку». Об этом мы расскажем позже, в соответствующей главе этой книги.

На Смоленском кладбище в разное время были построены два храма, посвященных Воскресению Христову. Один из них принадлежит Армянской Апостольской церкви. Он возведен в 1791 году по проекту архитектора Ю. М. Фельтена. При церкви была устроена семейная усыпальница рода Лазаревых. В народе церковь известна как «Лазаревская усыпальница». Другой храм во имя Воскресения Христова был возведен в стиле церковной архитектуры русских храмов XVII века по проекту архитектора В. А. Демяновского в 1901–1904 годах. По одному из приделов церковь в обиходной речи зовется: «Утоли мои печали».

В 1921 году на Смоленском кладбище был похоронен Александр Блок. В 1944 году его прах перенесли на Литераторские мостки Волкова кладбища. Большевики приложили немало усилий, чтобы убедить ленинградцев, что именно там Блок и был погребен изначально. Но вопреки этому кощунству, люди по-прежнему ходят на Смоленское кладбище и именно здесь чтят память поэта. Неизвестно, кем и когда на кладбище был установлен памятный камень с лаконичной надписью: «Здесь похоронен Александр Блок». Таким образом, в Петербурге до сих пор свято соблюдается уникальная традиция – в день памяти поэта его почитатели посещают две могилы. Одновременно. На двух петербургских кладбищах.

Недалеко от «Блоковской дорожки» есть место, до сих пор наводящее мистический трепет на посетителей. Оно связано со страшными гонениями большевиков против священнослужителей. Среди верующих бытует жуткая легенда о заживо погребенных на Смоленском кладбище сорока священниках Ленинградской епархии. В 20-х годах их якобы привезли сюда, выгрузили на краю вырытой ямы и велели «отречься от веры или ложиться живыми в могилу». Три дня после этого, рассказывает легенда, шевелилась земля над могилою заживо погребенных, а в ветвях кладбищенских деревьев слышался скорбный плач по погибшим. Затем люди будто бы видели, как упал на то место божественный луч, и все замерло. Этот участок Смоленского кладбища до сих пор привлекает внимание необычным убранством. Здесь можно увидеть зажженные свечи, бумажные цветы, ленточки, записки и «нарисованные от руки плакаты».

Несколько общественных кладбищ находится на территории Александро-Невской лавры. Самое старинное из них – Лазаревское, или «Город мертвых», как высокопарно и торжественно называли его петербуржцы в XVIII веке. Более позднее – Тихвинское кладбище. На его базе в 1930-х годах был создан Некрополь мастеров искусств. Свезенные со многих старых городских кладбищ захоронения выдающихся деятелей искусства, обладавшие наиболее ценными надгробиями, на новом месте были перезахоронены по строгому принципу жанрового единства. Актеры были отделены от художников, литераторы – от скульпторов, писатели – от композиторов. Эти, если можно так выразиться, признаки жанра были немедленно зафиксированы в фольклоре. Так, ворота той части Александро-Невской лавры, возле которых погребены М. И. Глинка, А. Н. Серов, М. П. Мусоргский и другие композиторы, известны под названием: «Музыкальные ворота».

В 1716 году на территории лавры была возведена церковь во имя Святого Праведника Лазаря. По преданию, она была построена по повелению Петра I над прахом его любимой сестры Натальи Алексеевны, умершей в том году и погребенной на этом месте. Впоследствии тело царевны было перенесено в Благовещенскую церковь.

В 1801 году в Благовещенской церкви был погребен Александр Васильевич Суворов. На могиле полководца лежит традиционная мраморная плита. В изголовье, на высоком цилиндрическом постаменте, – бюст генералиссимуса, выполненный скульптором В. И. Демут-Малиновским. На плите надпись, по преданию, сочиненная самим Суворовым: «Здесь лежит Суворов». Перед смертью, утверждает предание, Суворов захотел увидеть поэта Державина. Смеясь, он спросил его: «Ну, какую же ты напишешь мне эпитафию?» – «По-моему, – отвечал поэт, сочинивший на своем веку не одну надгробную надпись, – слов много не нужно: „Тут лежит Суворов!“» – «Помилуй Бог, как хорошо», – в восторге ответил Александр Васильевич.

Лазаревское кладбище хранит легенду о тридцатилетнем майоре лейб-гвардии Семеновского полка Карле Иоганне Христиане Рейсиге, который стал героем петербургского городского фольклора после неожиданной смерти, постигшей его во время дежурства в Зимнем дворце. Согласно молниеносно распространившейся по городу легенде, молодой человек случайно заснул на посту. Проходивший мимо Николай I невольно разбудил незадачливого гвардейца. Мгновенно очнувшись и увидев склонившегося над ним императора, офицер тут же умер от разрыва сердца.

Действительные обстоятельства смерти молодого человека неизвестны, но именно так, спящим в полной парадной офицерской форме на крышке саркофага изобразил его скульптор А. И. Штрейхенберг. Памятник выполнен в 1840 году. Он был установлен над могилой Рейсига на Волковском лютеранском кладбище, где тот был похоронен. Но, учитывая несомненные художественные достоинства надгробия, создание которого пришлось на время наивысшего расцвета монументального литья в России, памятник Рейсигу в 1930-х годах, при организации Музея городской скульптуры, перенесли на Лазаревское кладбище Александро-Невской лавры, где он украсил собою собрание мемориальных сооружений старого Петербурга.

Первое общественное кладбище на Охте возникло в 1727 году и называлось «Георгиевским», по церкви Георгия Победоносца, построенной несколько позже и снесенной в 1930-х годах. «Большеохтинским» оно стало называться только в конце XVIII века. На кладбище хоронили представителей аристократических фамилий, богатых купцов и вообще состоятельных людей: Шуваловых, Строгановых, Мусиных-Пушкиных, Оболенских, Всеволожских, Белосельских-Белозерских, Елисеевых. Некоторые из этих известных фамилий стали основой для просторечных наименований кладбищенских сооружений. В 1929 году на Болыпеохтинском кладбище была взорвана церковь во имя Казанской иконы Божией Матери, построенная на средства купца П. С. Елисеева. В народной памяти она осталась под своим неофициальным названием: «Елисеевская». Еще одна церковь – во имя святителя Николая Чудотворца – известна как «Никоновская». Она строилась на пожертвования богатого купца Г. Г. Никонова.