Геннадий Левицкий - Гай Юлий Цезарь. Злом обретенное бессмертие

Едва ли только любовь к Цезарю явилась причиной печали легионеров. Солдаты очень опасались: Цезарь подумает, что их опоздание было намеренным, и жестоко рассчитается с ними. Страх! Цезарь умело пользовался этим человеческим чувством: он научил легионеров не бояться противника, но не своего императора. Несчастные не знали, что их начальник просто был ограничен в плавучих средствах и не мог перевезти всех за один прием.

Легионеры даже и не предполагали, что Цезарь с немногими переправившимися сложит голову в Греции и мытарства их закончатся. Его невероятные победы в Галлии не давали права даже так думать. А ведь в течение этой экспедиции Цезарь не единожды находился на краю гибели.

Целый год Помпей собирал войска. Итог оказался впечатляющим: 11 легионов италийцев и 7 тысяч конницы, кроме того, под знаменем Помпея оказались критские стрелки, фракийские пращники, галльские всадники, киликийцы, каппадокийцы — в общем представители десятков народов. Сухопутное войско было столь большим, что Помпей даже не собирался использовать в битвах так называемых союзников. Разноплеменной контингент был предназначен «для гарнизонной службы, рытья окопов и всякого другого обслуживания италийского войска, чтобы из самих италийцев никто не был отвлечен от самой войны».

Практически всем римским флотом Помпей владел с начала конфликта. Аппиан приводит такие цифры:

Кораблей же военных с полным людским составом было 600, из них, считавшихся наиболее выдающимися, около 100 с римскими моряками; было также великое множество грузовых и обозных судов.

Чем же занимался весь год Помпей, пока Цезарь сражался в Испании и осаждал Массалию, его легаты терпели поражения в Африке и Иллирии? Вместо того чтобы помочь сражающимся в разных частях света своим легатам, соперник Цезаря развлекал войско, словно атлет:

С войском он производил упражнения, сам участвуя в беге, езде верхом, и везде был первым, несмотря даже на возраст. И этим Помпей легко снискал к себе такое расположение, что на его упражнения все сбегались, как на зрелище.

В конце концов, Цезарь решил покончить с двусмысленностью ситуации. В его распоряжении тоже оказались внушительные силы: по крайней мере, в Брундизии он «приказал собраться 11 легионам и всей коннице». Как мы помним, некоторые подразделения не слишком торопились исполнить приказ; но даже многие из тех, что проявили рвение, не смогли двинуться дальше Брундизия. Цезарь нашел в этих морских воротах Италии «лишь такое число кораблей, на которых с трудом можно было перевезти 15 тысяч легионеров и 6 тысяч всадников» («Гражданская война»). Этих сил было явно недостаточно, чтобы рассчитывать на победу. И Цезарь отмечает весьма неудовлетворительное состояние собственного войска: «многие от стольких войн в Галлии сделались неспособными к службе; далее, немало жертв потребовал длинный путь из Испании; наконец, суровая осень в Апулии и в окрестностях Брундизия после пребывания в здоровых местностях Галлии и Испании вредно отозвалась на санитарном состоянии всей армии». Вдобавок войско не имело съестных припасов, а обозы легионов где — то потерялись на пути в порт.

Как же поступает Цезарь? Как обычно. Естественно, он не ждет подхода всех частей и не ищет новые корабли и не призывает новых солдат. Имеющихся под рукой легионеров он вдохновляет обычной для него пламенной речью и приказывает грузиться на корабли:

— О мужи, и вы, которые мне помогаете в величайших делах, — передает его слова Аппиан, — знайте, что ни бурность погоды, ни запоздание некоторых войсковых частей, ни недостаток соответствующего снаряжения не удерживают меня от движения вперед, ибо я полагаю, что быстрота в действиях мне будет полезнее всего этого, и что мы первые, которые прежде других сюда прибыли, должны, полагаю я, оставить здесь на месте рабов, обоз и все снаряжение, чтобы имеющиеся в наличии корабли могли вместить нас самих. Сами же, немедленно отправившись на судах, испытаем, не удастся ли противопоставить бурным непогодам — доброе счастье, малочисленности — смелость, нашей бедности — изобилие у врагов, которым мы должны овладеть, как только выйдем на сушу, ибо мы знаем, что если мы не победим, то у нас своего собственного ничего нет. Итак, мы пойдем за рабами, снаряжением и съестными припасами врагов, пока они находятся под кровлей зимних стоянок.

Накануне войны с персами Александр Македонский раздал все свое имущество.

Что же, царь, ты оставляешь себе? — спросил Пердикка.

Надежды! — ответил Александр.

Пожалуй, в этот момент даже надежды у Цезаря было намного меньше, чем у македонского царя. В этой экспедиции Цезаря совершенно отсутствовал здравый смысл, и только благодаря множеству счастливых случайностей и просчетов противника эта авантюра могла закончиться успехом.

В самом начале 48 года Цезарь приказал грузиться на корабли пяти легионам пехоты и 600 всадникам. Это были потрепанные в многолетних боях легионы, — их численность сократилась на треть, а иногда и больше. Зима — самое опасное время для плавания по Средиземному морю: то был сезон бурь. Но ничто не остановило великого честолюбца: битком набитые воинами суда, без снаряжения и провианта, вышли из Брундизия.

Транспорты Цезаря сопровождали в качестве прикрытия «всего двенадцать военных кораблей, из которых только четыре было палубных». Побережье Греции патрулировали сотни военных кораблей Помпея, но, как это часто бывает, в нужный момент их не оказалось в нужном месте. Фортуна и случай всегда покровительствуют смельчакам.

Итак, Цезарь высадился в Эпире и отослал корабли в Брундизий для перевозки остальных легионов и конницы. Обратный путь их был гораздо менее удачным, о чем сказано в «Гражданской войне». Бибул, командующий флотом Помпея, с огромными силами бросился к месту высадки Цезаря, надеясь увидеть в море хоть какую — то часть его грузовых судов, но ему попало в руки лишь около 30 пустых. И на эти суда обрушился его гнев, его раздражение, вызванное собственным же недосмотром, — он сжег их вместе матросами.

Первые успехи Цезаря в Греции были на удивление велики. Он занял Эпир почти без борьбы: греческое население городов, утомленное поборами Помпея, открывало перед ним ворота иногда без сопротивления. Однако развить успех Гай Юлий не мог: войско его в силу малочисленности, утомленности не могло рассчитывать на победу в сражении с армией Помпея. Провианта в захваченном районе Цезарь также не нашел — все припасы собрали военачальники Помпея.

Побережье Эпира блокировал флот под командованием Бибула. Напрасно ждал Цезарь подкрепления всю зиму, хотя попытка доставить легионы и конницу была. Кален посадил войска в Брундизии и отправился в путь, но скоро убедился в невозможности прорваться к Цезарю и вернулся обратно. Однако один из кораблей, управляемый частным лицом и не имевший на борту солдат, продолжал свой курс, несмотря на приказ Калена. Судно отнесло к Орику, и Бибул, захватив его, приказал казнить всех, кто на нем плыл, рабов и свободных, в том числе и несовершеннолетних.