Николай Каролидес - 100 запрещенных книг: цензурная история мировой литературы. Книга 1

Обнажив проблемы монархии, Пейн сравнивает возможные формы правления и решает, что «чем более совершенной является цивилизация, тем меньше нуждается она в управлении». Более того, правительство должно быть «не более чем национальной ассоциацией, действующей на общественных началах». Однако монархия правит в интересах монарха; аристократия правит в интересах дворянства. Только республика, подобная учрежденной в Америке, существует в интересах благоденствия людей.

Чтобы более детально развить этот аргумент, Пейн демонстрирует читателям процесс становления конституции Пенсильвании, через законы Конфедерации и конституцию США. Он заканчивает книгу с надеждой, что революция и стремление к свободе, которую принесет представительская демократия, могут распространиться по всей Европе, положив конец войне и тирании.

В то время как большинство «Прав человека» кажется современным американцам базовыми и общепринятыми, книга представляла собой недвусмысленный вызов Англии. При жизни Пейн подвергался судебным преследованиям; в сущности, книге прямая дорога в список «наиболее часто» запрещаемых книг Джонатана Грина.

В 1791 году Чарльз Джеймс Фокс представил на рассмотрение палаты общин законопроект, который позволил бы присяжным заседателям решать, что является и что не является клеветой. Хотя законопроект был отвергнут палатой лордов, в 1792 году «Закону Фокса о клевете» пришлось выстоять перед атаками лорда Кеньона и его дружков, чтобы войти в силу. Хотя судьям по-прежнему дозволялось высказываться перед присяжными, присяжные ныне запросто могли проигнорировать советы судей. В то же время, все больше и больше книг и газетных статей громили монархию; появилось предположение, что премьер-министр Уильям Питт использовал безумие короля, чтобы встать во главе правительства.

В этой атмосфере публикация Пейна была подобна поднесению спички к запалу. Первая публикация «Прав человека» была приостановлена в феврале 1791 года. Печатник, известный сегодня под именем то ли Джонсона, то ли Чепмена, решил, что книга представляет «опасное направление» и прекратил работу. В следующий месяц в Англии Иеремия Самюэл Джордан выпустил книгу гораздо большим тиражом. Первый тираж в 10 тысяч экземпляров был распродан в Лондоне за один день. Однако летом 1792 года Джордана арестовали и признали виновным по обвинению в бунтарстве и клевете за публикацию второй части «Прав человека». По некоторым оценкам, первая часть «Прав человека» была продана в количестве не менее чем двух миллионов экземпляров в течение первого года и продавалась по низкой цене.

Вильям Питт соглашался с тем, что Пейн был, вероятно, прав во многих аспектах своей критики, но утверждал, что его писания могли привести к «кровавой революции», если их не держать под контролем. Хотя он не пошел на радикальные меры и не сжег все копии «Прав человека», Питт, как говорят, заплатил участникам демонстрации по пять шиллингов каждому, для того чтобы они вышли на улицы и осудили Пейна. В течение одной ночи в феврале 1792 года изображения Пейна были сожжены в четырех разных местах в Лондоне. Его чучело было вздернуто в Лондоне, Вустере, Кентербери и в других местах. Когда англичане обнаружили, что в американской версии книги Пейна был восстановлен раздел, исключенный из английского (а именно раздел, в котором говорилось, что правительство Англии во всех аспектах является прямой противоположностью тому, каким оно должно быть), Питт предпринял еще более экстремальные действия.

Первая повестка в суд по обвинению в бунтарстве и клевете была вручена Пейну 21 мая 1792 года; 8 июня он предстал перед судом, но настоящее заседание было перенесено на декабрь. Пейн не ослабил свои нападки, но со временем друзья начинали бояться за его жизнь. По легенде, поэт Вильям Блейк настаивал на том, чтобы Пейн покинул страну. 18 сентября, накануне того дня, когда был выписан ордер на арест и заключение без возможности освобождения под залог, Пейн уехал во Францию. К несчастью, во Франции он все же попал в тюрьму — из-за враждебного отношения к якобинцам вкупе с попытками предотвратить казнь Людовика XVI.

Томас Эрскин, главный прокурор при принце Уэльском и поборник свободы прессы, выступил в качестве пресс-секретаря Пейна на суде по поводу «Прав человека». Эрскин высказался против цитирования отрывков вне контекста в качестве основания для объявления книги мятежной. Ему нередко удавалось добиться оправдания для людей, обвиненных в клевете; он периодически публиковал статьи о свободе печати. Он был готов даже пригласить присяжных, чтобы полностью сообразоваться с законом. Хотя Томас Эрскин согласился взять дело Пейна, это решение понравилось не каждому; среди отнесшихся к нему негативно был лорд Лофборо, которому предстояло стать лордом-канцлером.

На суде, состоявшемся 18 декабря 1792 года, председательствовал тот же самый лорд Кеньон, который возглавлял борьбу против «Акта о клевете» Фокса. Когда Эрскин возражал против того, чтобы обвинение зачитало письмо Пейна в качестве улики (Эрскин утверждал, что обвинение Пейну было представлено за «Права человека», а не за личную переписку), Кеньон отклонил это возражение. Имея в зале враждебных присяжных, Эрскин в течение трех часов и сорока минут доказывал, что книгу надо рассматривать в целом, а не выдергивать цитаты из текста. Он заявил, что Пейн не был виновен, ибо не пытался подстрекать своих читателей к нарушению закона. Писатели, утверждал он, имеют право и обязанность указывать правительству на его ошибки. Однако присяжные так рвались осудить Пейна, что их терпение кончилось, когда Эрскин подводил итог. По британскому законодательству, обвинение в «бунтарской клевете» означало: если слова могут привести к низвержению существующего порядка, их правдивость или лживость не имеет отношения к делу. 20 декабря Пейна признали виновным не только в клевете, но и в предательстве. Ему было запрещено ступать на землю Англии под страхом смерти.

После суда над Пейном, который вылился в поток преследований книг за бунтарскую клевету, включая работы Пейна, Джонатан Грин отмечает, что «Права человека» «повсеместно арестовывались и сжигались на протяжении последующих лет». Однако в июне 1793 года присяжные признал Дэниела Исаака Итона виновным только в публикации «Прав человека»; они отвергли обвинение Итона в преступных замыслах. Таким же был вердикт в похожем процессе против него, состоявшемся в июле 1793 года, — за публикацию «Письма адресантам последней прокламации», хотя в начале 1793 года издатель Генри Делани Симондс был приговорен к году тюрьмы и штрафу в 100 фунтов за торговлю тем же самым памфлетом. А в 1819 году Ричард Карлайл был признан виновным в публикации «ВЕКА РАЗУМА» (см.), оштрафован на 1000 долларов и заключен в тюрьму на два года. И все же, несмотря на то, что «Права человека» и «Век разума» были запрещены судом, замечает Дональд Томас, «на протяжении первой четверти XIX века, не было недостатка в добровольных мучениках, готовых отправиться… в Ньюгейт [тюрьму] на полгода или год, чтобы философские работы Томаса Пейна не остались непрочитанными или неизвестными». Самому Эрскину разрешили напечатать отчет о суде над Пейном. Самюэл Тейлор Кольридж и Джереми Бентам позже присоединятся к обсуждению вопроса о свободной прессе. Кольридж задавался вопросом: «Сколько сотен тысяч читателей Томаса Пейна были спровоцированы к политическому насилию тем, что читали его?» Он утверждал, что мало кто — если были такие — подвергся подобному влиянию. В XIX веке Англия, в целом, согласилась с рассуждением Эрскина о том, что подстрекательство к мятежу существует только в том случае, если автор действительно пытается подстрекать читателей к проявлениям насилия против правительства.