Михаил Ишков - Валтасар (Падение Вавилона)

Меня питают надежды, это тоже суета. Ну и пусть! Догоню родных, перескажу им, что творится на земле. Я много знаю, я хранил царское слово. Не спешил уходить от лица его, не упорствовал в худом деле.

Сказал мудрый Син-лике-унини - для всякой вещи есть свое время и свой устав. Были дни, когда я угодил в милость, и Нериглиссар велел мне сопровождать его в походе.

- Ты знаешь людей, понимаешь языки горцев, тебе известна местность. Пойдешь со мной на Аппуашу, - приказал царь.

- Государь, я не военный человек, - ответил я. - Будет ли от меня польза в походе? У тебя достаточно толмачей, есть и офицеры, излазившие отроги Тавра, осмотревшие Киликийские ворота. Например, Акиль, Хашдайя.

- Можно смотреть и не видеть, слушать и не понять. Я доверяю тебе, Нур-Син, ты дурного не подскажешь. Я пока не выжил из ума и готов слушать дельные советы. Мне кажется, ты в состоянии мне их дать. Так, по крайней мере, утверждает Крез, а он не чужд мудрости.

Что было делать? Я оставил дом, Луринду и отправился в поход.

Осенью третьего года царствования Нериглиссара (557 года до н.э.) Аппуашу, царь Пиринду - горной области на юго-востоке Малой Азии, подстрекаемый Крезом, напал на соседнее царство Хуме, являвшееся союзником Вавилона и Мидии.

Получив известие о вторжении, Нериглиссар сразу поднял вавилонское войско и ускоренным маршем, налегке, направился на север, в сторону Харрана. Ветераны одобряли царя, подгоняли новобранцев, которых за эти годы в войске стало заметно больше. Шагай шибче, подбадривали они юнцов, ставь ноги уверенней, стреляй прицельней, руби смелее и не забывай подцепить горца копьем. На марше бородачи во все горло распевали песни - было весело. Некая невысказанная, но явно ощутимая, бодрящая аура подвисла над эмуку и кисирами, над малочисленным обозом, где везли разобранные стенобитные машины, над союзными и наемными отрядами. Помахавшие на своем веку мечами вояки делились между собой - неужто вернулось доброе старое время, когда Кудурру никому не давал спуска, гнал и гнал воинов вперед, на штурм приморских твердынь, к Великой реке, впадающей в Верхнее море, в горы к востоку от Тигра.

На марше "Эллиля" не пели, всему свое время. Распевали похабщину и строевые гимны. Судачили о царевиче, который на поверку оказался хлипок, следовал за армией в повозке. Отмахал денек на коне и слег с приступом ломоты в заднице. То ли дело Кудурру - этот с кисиром охраны даже в зрелом возрасте неделями мог не слезать с жеребца. На стоянках у костров пересказывали прежние байки, обсуждали новости из Вавилона, прикидывали, сдержит ли слово Нериглиссар, обещавший после похода наполовину скосить налог для семей призванных в армию шушану.

В лагере, устроенном под Харраном, армия не задержалась. Туда уже были согнаны вьючные животные, рабы, доставлены повозки - все, что должно было составить полноценный обоз наступающей армии. Уже через неделю авангард Нерглиссара, изгоняя мелкие отряды враждебных горцев с территории, принадлежавшей Вавилону, вышел на границу с союзным царством Хуме и круто повернул на юго-запад, к Пиринду. Этот маневр, но главное, быстрота перемещения армии, подвижность её оперативных единиц, по-видимому, произвели глубокое впечатление на Аппуашу, и царь Пиринду начал спешное отступление из пределов Хуме.

Уже через неделю стал ясен маршрут отходившей вражеской армии. Неприятель устремился к Киликийским Воротам, полагая, что потеря этого стратегического прохода через горы позволит вавилонянам отрезать армию от собственной столицы, выйти в тыл Пиринду и обрушиться на страну с запада.

На совещании в походном шатре Нериглиссара - это был тот же шатер Навуходоносора, только подлатанный и искусно подновленный, - было решено ускорить движение и постараться занять каньон ранее Аппуашу. При поименном опросе начальников отрядов тяжелой пехоты, колесниц, конницы и легковооруженных подсобных частей, командиров эмуку и специально приглашенных офицеров все, кроме луббутума Акиль-Адада и декума Хашдайи, поддержали это предложение.

Подобная дерзость со стороны младших офицеров в первые минуты вызвала неодобрительный шум в походном шатре. Нериглиссар поднял руку, установил тишину и предложил несогласным объяснить, с чем именно они не согласны. Новый правитель с подчеркнутой скрупулезностью соблюдал форму обсуждения военных планов, установленную ещё при Набополасаре, так что некоторых офицеров, успевших поприсуствовать на подобных собраниях у Навуходоносора, прошибло до слез. Их можно было понять - десять лет без войны, без добычи, они сиднями просиживали в городских домах и имениях, порой напиваясь до одури темного пива, и это в тот момент, когда и силенка ещё была в руках, и кони перегуливали на пастбищах.

Пожилой луббутум встал.

- Вопрос о Киликийских воротах был очевиден ещё до начала кампании. Вопрос в другом, в каком именно месте горцы собираются защищать этот проход?

- То есть? - набычился царь.

Не удержавшись, вскочил Хашдайя, однако Нериглиссар жестом усадил его.

- Сядь, сын Рахима. Акиль-Адад ещё не все сказал.

- Господин, в те дни, когда мы следовали на закат под началом благородного Нур-Сина, - луббутум чуть поклонился в сторону ведущего протокол заседания писца, - мы, воины, поспорили, кто из нас четверых придумает самый удачный план разгрома армии, которая посмеет вторгнуться в эту страну. Я выиграл. Теперь все разворачивается в точности с тем замыслом, которым поделились со мной боги. Пиринду собирается дать нам генеральное сражение не в самих Киликийских воротах, а на подступе к ним.

- Ты имеешь в виду, что они устроят засаду до того, как мы подойдем к проходу.

- Это очевидно, государь. Аппуашу понимает, что удержать Ворота против нашей, овеянной славой армии им не удастся. В то же время горцы не могут допустить, чтобы это ущелье перешло в наши руки. Очевидно, что в самом ущелье устроить засаду нельзя. Никто в здравом рассудке не сунется в эту теснину, не проверив близлежащие скаты. Войск у нас достаточно, чтобы полностью овладеть местностью, прилегающей к Воротам. Напротив, у Аппуашу, при том недостатке живой силы, какая есть в его распоряжении, единственная возможность спасти страну - это нанести нам поражение в одной-единственной битве. Это говорит о скудости его умишка и неуместной дерзости. Поэтому он попытается устроить нам засаду к северу от Ворот, где есть возможность обеспечить внезапность нападения. Мы без всякой опаски устремимся к проходу, полагая, что там будет главный бой, но это случится ранее.

Он подошел к карте и ткнул пальцем в горную долину, расположенную в десятке беру* от Киликийских ворот.

- Вот здесь. Мы с Хашдайей полагаем, что Аппуашу вышлет вперед сильный отряд, с помощью которого постарается заманить нас в ловушку. Чтобы не потерять противника, ты, господин, поспешишь за бегущими, полагая, что главный бой ждет нас либо у Ворот, либо в самом каньоне. А они сожмут нас на марше. Вот здесь, - он ещё раз указал на изображенные на чертеже горы и извилистый путь.