Игорь Бестужев-Лада - Очень уж краткая история человечества с древнейших времен до наших дней и даже несколько дольше

Испортили великолепно разработанный план человек и машина.

Человек в данном случае — русский солдат и офицер, которые сделали то, чего не сделала бы ни одна другая армия в мире. Не дожидаясь подхода резервов и идя на верную гибель ради спасения союзника, одна из русских армий вторглась в Восточную Пруссию и приступила к ее оккупации. Она была немедленно окружена превосходящими силами противника и принуждена к капитуляции (командующий армией, следуя неписаным правилам офицерской чести, покончил с собой). Однако для этого немцы вынуждены были снять с западного фронта часть дивизий и перебросить их на восток. Франция была спасена.

Что касается машины, то называется она «машинным ружьем», в переводе на русский: пулеметом. Машина была изобретена в 1884 году, опробована в Англо-бурской и Русско-японской войне и признана слишком дорогой игрушкой (в смысле расхода боеприпасов). Надо сказать, что генералы — не только русские, — исходя из известного постулата о пуле-дуре и штыке-молодце, отчаянно сопротивлялись принятию на вооружение даже магазинной винтовки. В страхе, что солдат за минуту перестреляет все отпущенные ему на день патроны. А уж пулемет казался и вовсе преступным истреблением собственных боеприпасов.

Но пулемет сотворил чудо. Все может преодолеть наступающая стрелковая цепь: и артподготовку, и залповый огонь, и встречный штыковой бой. Но перед пулеметным огнем в упор человек бессилен. И многомиллионные армии на целых четыре года замерли в окопах позиционной войны. А затем одна за другой стали разваливаться империи, ввязавшиеся в такую войну «на измор».

И трудно стало говорить о каком-то там упадке, декадансе. Произошла общемировая катастрофа: и психика человека стала другой, и общество стало другим. Самое печальное — впереди никакого нового ренессанса. Цель — как бы выжить. Даже ценой перехода в качественно новое состояние.

В 1911 году, еще до начала Первой мировой войны, один немецкий юноша, только что закончивший свое образование, отказался от выгодной вакансии учителя гимназии, заточил себя в маленькой квартирке в Мюнхене и обрек себя на тяжкий многолетний труд, который рассматривал как «предназначение свыше» (кстати, автор этих строк точно так же рассматривает две свои последние книжки — «Мою богоданную Россию» и лежащую перед вами). К началу 1917 года первый (главный) том был готов к печати. Книга получила поразительное заглавие — «Закат Европы» (в немецком оригинале «Падение Запада»). В 1918–1920 годах вышло 32 издания, а в 1923 году книга появилась даже на русском языке и в 1993 году, как только это стало возможным, вышла вторым изданием.

Это была, безусловно, сенсация. Разорвавшаяся бомба, сродни первым докладам Римскому клубу полвека спустя. И это несмотря на типично немецкое занудство изложения и огромный объем (31 печатный лист, отнюдь не «книжка для чтения, выбрасывания и забвения»). И даже несмотря на то, что автор добросовестно перечислял своих предшественников, а мы к ним можем добавить еще и продолжателей — включая автора лежащей перед вами книги.

На наш взгляд, говоря словами одного несостоявшегося классика, эта штука сильнее не только чем «Фауст», но и чем «Капитал». Тем не менее все минувшие десятилетия книга служила только поводом для иронизирования над якобы «пессимизмом» автора. Теперь пришла пора сослаться на нее в качестве философского объяснения того, что случилось с западной цивилизацией вообще и в XX веке в особенности.

Ну и что же случилось? Расхватали 32 издания сенсационной книги, поахали, поужасались (доля способных читать — тысячная процента населения развитых стран, не говоря уже о неразвитых). И даже не сообразили, что это — «первый звонок». Второй прозвенел полвека спустя из Римского клуба. С теми же результатами. Теперь остается ждать третьего, после которого, как известно, в театре сразу начинается представление, а в мире — светопреставление.

Оставим в стороне оценки немецким философом окружавшей его действительности (например, «социализм — вопреки внешним иллюзиям — отнюдь не есть система милосердия, гуманизма, мира и заботы, а есть система воли к власти. Все остальное — самообман»). Остановимся на главном в книге.

Главное — понять, что будущность Запада не есть безграничное движение вверх и вперед по линии наших идеалов, тонущее в фантастически необъятном времени. Она строго ограниченный в отношении формы и длительности, неизбежно предопределенный, измеряемый несколькими столетиями частный феномен истории. Его можно на основании имеющихся примеров обозреть и определить в его существенных чертах.

Все ставшее преходяще. Преходящи не только народы, языки, расы и культуры. В том числе культура Запада. Сколь далек, странен, преходящ по своей структуре был для последующих культур мир индийский или вавилонский, столь же непонятен в скором времени станет и западный мир для людей еще не родившихся культур. Нас ожидает еще последний духовный кризис, который охватит весь Запад. Европейская наука идет навстречу самоуничтожению через утончение интеллекта. Римская история — ключ к уразумению будущности Запада. Наша рационалистическая цивилизация есть деградация высших духовных ценностей культуры, и она обречена. Человеческая история есть не что иное, как поток бытия сверхорганизмов «египетской культуры», «китайской культуры», «античной культуры» и так далее Но в таком случае и европейская культура должна обветшать в свой срок. Главное, понять: все живущее, в том числе живущие культуры, обязательно умирает.

Задача заключается в том, чтобы проследить дальнейшие судьбы той культуры, которая сейчас проходит период завершения, — культуры Запада.

Последующие десятилетия подтвердили предвидение автора «Заката Европы»: «культура Запада» не «восходит», а «закатывается».

И к концу XX века становится видно, как угасают последние лучи заката. Это не значит, что наступает ночь. Или даже новое утро, день, вечер. Многое говорит о том, что грядет переход в качественно новое состояние, когда понятия «восход» и «закат» примут радикально иное содержание.

Упорство поисков выхода из тупика позиционной войны поражает. Кажется, воюющие стороны перепробовали все мыслимое. Пытались смести окопы с лица земли миллионами снарядов, получилась пустыня с миллионами человеческих трупов — но поперек пустыни вставали новые линии окопов с колючей проволокой. Пытались протаранить окопы миллионами сабель, пик и штыков (штыки — чисто русский прием) — австрийцы попятились, чехи стали тысячами сдаваться в плен, но немцы ударили во фланг и отбросили русских далеко назад, к новой линии окопов. Пытались запугать защитников окопов бомбежкой с воздуха (в те времена скорее похожей на «психическую атаку») — к бомбежкам быстро привыкли, как к артобстрелам. Пытались травить защитников окопов ядовитыми газами — срочно изобрели и в массовом порядке раздали противогазы. Изобрели сухопутные броненосцы (танки) — но научились подбивать их гусеницы пушками и гранатами (это уже к концу войны, когда Германия изнемогала от «войны на измор» и без танков).