Майор Массар - Шпионки в Париже

– Не трогайте меня! Не трогайте меня! – пылко произнесла она. – Я не хочу, чтобы кто-то прикасался ко мне. Сестра Мари, дайте мне руку.

Кортеж вышел. Мата двигалась быстрым шагом, держа за руку младшую сестру милосердия. Так мы пришли в канцелярию.

– Вот все, чтобы писать, – сказал ей начальник охраны.

Мата села, сняла перчатку, и в течение семи-восьми минут написала письма и подписала конверты.

– Адвокат, – сказала она своему адвокату, – возьмите эти письма, положите их в конверты… Но не ошибитесь с адресами!… А то из-за вас начнутся семейные драмы…

И она рассмеялась.

– Главное, не перепутайте конверты!

Она теперь стояла на пороге маленькой двери, выходящей на двор. Автомобиль трясся; жандарм придерживал открытую дверь. Я опустил шторы, и осужденная направилась в машину; пастор Дарбу уселся рядом с нею; напротив, на откидных сидениях, сели сестра Мари и другая сестра милосердия.

Жандарм занял место рядом с шофером. Это была вся охрана: поведение осужденной не требовало никаких других мер предосторожности.

Я дал сигнал к отправлению. Во главе колонны ехала машина членов военного трибунала, затем машина с осужденной, моя машина, машина доктора Соке, и запасная машина на случай поломки. Эта последняя была пустой при отправлении, а при прибытии я заметил, что в ней сидело шесть человек!

Мы катились на средней скорости к площади Пляс-де-Насьон и к воротам Авеню-Домениль, когда внезапно нас окружили. Перед нами и позади нас появилось около двадцати автомобилей с журналистами. Они решили объединиться и ехать во главе эскорта, чтобы попасть в Венсен. На середине проспекта они повернули направо, чтобы направиться через лес к стрельбищу. Но это была не та дорога! И дорога была преграждена!

Мы продолжили ехать прямо, чтобы добраться до форта. Журналисты поняли, что мы поехали не за ними, а когда мы их обгоняли, я видел их жесты огорчения. Я понимал их разочарование и искренне жалел их.

Мата Хари действительно держалась решительно, и это немного удивляло.

– Это – актриса, – поговаривали тогда. И еще якобы защитник убедил ее, что, как в «Тоске», ружья зарядят холостыми патронами. Именно поэтому она демонстрировала свое самообладание. Она считала, что в патронах нет пуль, и что ее не убьют – из-за ее высоких связей.

– Это – смешная история, – отвечал я. Танцовщица прекрасно знала, что ей предстоит умереть. Когда она отказалась от осмотра врача врачом, она знала, что отвергла свой последний шанс спасения. Впрочем, ее адвокат формально опроверг эту легенду сейчас.

Легенда, тем не менее, продолжала жить. Легенды всегда труднее всего разрушить. Я даже слышал, как люди уверяли меня – меня! – что Мата Хари не умерла. Если бы я не был там, то, может быть, даже и поверил бы, по крайней мере, засомневался бы…

Но давайте возобновим наш рассказ.

Прежде чем попасть на стрельбище, где производится казнь, всегда приходилось проходить через донжон. Там мы простояли несколько минут, чтобы подождать эскорта драгунов, который сопровождал кортеж, начиная от форта и до столба.

Машина с репортерами смогла заехать с нами в форт. Я сделал вид, что этого не заметил. Но комендант форта ее увидел и заставил повернуть назад.

– Сабли наголо! – приказал командир конвойного взвода.

И мы вот на пути к последнему этапу. Начались разбитые дороги, машины могли ехать только медленно и сильно тряслись.

Конные часовые галопом проносились по хмурой равнине, не разрешая никому приближаться к стрельбищу. Рассвет розовел на сером небе. Вдалеке заводской гудок призывал рабочих на работу.

Вот зловещий холм; у подножия его столб, или, скорее, свая из тонкого ствола дерева.

Войска выстроились в три шеренги, образовав каре, окружавшее стрельбище. Там присутствовали подразделения всех родов войск. Машина осужденной остановилась на одном из углов образовавшегося квадрата.

Пастор Дарбу, шатаясь, спустился первым. Он был очень расстроен, пастор!

Мата Хари спустилась без посторонней помощи, повернулась и протянула руку обеим сестрам милосердия, чтобы помочь им выйти из машины.

В этот момент трудно было сказать, кого ожидал расстрел. Можно было бы подумать, что это был пастор.

Два жандарма встали рядом с осужденной. Но она оттолкнула их:

– Подойдите, младшая сестра Мари, и крепко подержите меня за руку.

Три шага отделяли ее от войск.

– На караул! – приказал зычным голосом командир.

Мата Хари, казалась, очень расчувствовалась из-за этого высшего почтения. Тогда, с внешностью принцессы, которая проводит смотр роты почетного караула, встречающего ее на вокзале – то, что она часто делала, когда сопровождала кронпринца – она медленно, величественно прошла перед войсками, с поклоном.

Горнисты артиллерии сыграли марш. Обнаженные сабли и примкнутые штыки на винтовках сверкали в атмосфере, ставшей прозрачной.

Неподалеку маленький воробей, глядевший на нас с ветки, принялся щебетать. Странная вещь, «Мата Хари» на хинди означает «птица утра», и именно птица утра прилетела, чтобы поприветствовать ее перед смертью.

Осужденная стояла только в десятке метров от столба. Встав справа от него, в голубом платье на ковре зеленой травы, Мата смотрела на солдат с уверенностью и даже с гордостью. Внезапно она сказала младшей сестре Марии:

– Вот, теперь это конец!… Отпустите меня.

И сильным нервным жестом, она высвободила свою руку. Адвокат обнял ее. Пастор встал перед нею и жандармами, тихо подталкивающими ее к столбу.

Секретарь суда Тибо быстро прочел приговор: «По постановлению Третьего военного трибунала госпожа Зелле приговорена к смертной казни за шпионаж».

Тренированным мерным шагом группа из двенадцати егерей, располагавшаяся сбоку, быстрым перестроением выстроилась перед осужденной.

Жандарм хотел сначала привязать ее к столбу, продев веревку вокруг пояса. Она запротестовала. Санитар подал ей повязку, сделанную из красного платка: она оттолкнула ее и выпрямила голову. Пастор Дарбу, который скрывал от нее вид группы, пытался приободрить ее и никак не мог закончить. Все нервничали. Сцена – большая и последняя – которую считали привычной, отработанной и приготовленной, длилась слишком долго. Наконец, пастор удалился.

Аджюдан поднял свою саблю и отдал команду:

– Целься!…

Мата Хари улыбнулась. Последняя улыбка для ее последней публики! Рукой она послала воздушные поцелуи адвокату и пастору.

Обе сестры стояли на коленях, сцепив руки.

– Огонь!

Гром и вспышка, единые для всех двенадцати ружей. Мата Хари на земле у подножия столба. Ее тело не вздрагивало, не производило ни одного непроизвольного движения. Сержант произвел последний выстрел в ухо, и голова ее легко подскочила как эластичный мяч. Прозвучала команда: