Майор Массар - Шпионки в Париже

Немецкий консул был во главе этой службы. В Гааге он выдавал паспорта. В Схевенингене – на морском курорте – он получал разведывательные сведения.

И вот мы в Сен-Лазаре.

Там осужденную разместили в камере № 12, той самой, где раньше были заключены госпожа Стенель, госпожа Кайо, и т.д. Это довольно просторная комната, с двумя окнами и с трех постелями – две из них служат для «наседок» или для помощниц, ответственных за наблюдение за осужденной.

Официальное наблюдение осуществлялось сестрами. Несмотря на все попытки секуляризации, сестер в Сен-Лазаре так никогда и не смогли заменить. Они сами имеют власть над более или менее – скорее менее – покорными дамами, которые населяют это заведение. У узниц характер, как правило, малоприятен и мысли ужасны: они не слушают ни Бога, ни черта, но они слушают монахинь, которые вызывают у них глубокое уважение, и они повинуются им беспрекословно. Самые жесткие сторонники секуляризации были вынуждены сохранить эту систему.

Мата Хари была по происхождению еврейкой, перешедшей в протестантизм. И она поначалу отказывалась принимать монахинь, и когда они посещали ее камеру, встречала их с настоящей враждебностью.

Сестра Мари, – маленькая и милая младшая сестра, энергичная, любознательная, говорящая на арго с узницами, когда было нужно, – эта младшая сестра Мари очень сердилась из-за такого отношения Маты Хари, отвергавшей всю ее мягкость, и иногда очень дерзкой.

Однажды, когда я пришел узнать новости о Мате Хари, сестра сказала мне:

– Господин майор, Мата Хари зла в душе. Когда вы приедете, чтобы отвезти ее в Венсен, выделите мне место в вашей машине. Она не хочет меня видеть. Я хотела бы узнать, как она будет держаться перед нашими солдатами.

Но за несколько дней до казни, осужденная раскаялась в своей грубости и извинилась перед сестрой милосердия, которая тотчас же утешила ее – и утешала ее до расстрельного столба.

Мату не посещал никто, кроме ее адвоката. Адвокат всегда хлопотал о ней, приносил цветы и лакомства. Он успокаивал ее изо всех сил и старался придать ей веру.

Когда адвокат не приходил, Мата хандрила. Тогда младшая сестра Мари в свою очередь ободряла ее. Накануне казни – было ли это предчувствие? – Мата казалась очень подавленной.

– Надо вас взбодрить! Потанцуйте лучше немного! – сказала ей младшая сестра Мари. – Не то вы забудете свое искусство. И, кроме того, нужно, чтобы мы знали о вашем таланте…

И Мата Хари танцевала, потом снова начала надеяться и улыбаться. Очевидно, она не была создана ни для тюрьмы, ни для безбрачия. Она была переполнена жизнелюбием. Она как-то попросила начальника тюрьмы прийти и сказала ему:

– Я должна принимать ванну каждый день. Моя профессия и мой темперамент требуют этого

И ей предоставляли ванну – и ее хлеб – каждый день.

14 октября 1917 года, около 3 часов, телефонный звонок уведомил меня, что Маргарета Гертруда Зелле, родившаяся 7 августа 1876 года и известная как Мата Хари, должна быть расстреляна на следующий день в 5 ч. 47.

Я напоминаю, что осужденная была единодушно признана виновной в том, что она:

проникла в 1916 году в закрытый укрепленный военный лагерь под Парижем для того, чтобы собирать там сведения в интересах вражеской державы – Германии;

во Франции и за рубежом предоставляла этой державе сведения, способные причинить вред операциям нашей армии;

поддерживала за границей связь с немецкими дипломатическими представителями с целью благоприятствовать предприятиям наших врагов, сообщая им секреты, относящиеся к нашей внутренней политике, к весеннему наступлению 1916 года, и т.д… и т.д…

В последний час последовали попытки вмешательство со стороны могущественных лиц, намеревавшихся спасти жизнь балерине. Президент Республики не согнулся, как не позволял себя гнуться никогда. Господин Пуанкаре считал, что, когда столько французских солдат гибнет каждый день, он не может щадить предателей и шпионов, которые убивали их ударом в спину.

Главным образом именно правительство Нидерландов наиболее энергично настаивало на спасении Маты Хари: к этому вмешательству мы были готовы.

Когда письменный приказ, подтверждающий телефонный звонок, был передан в штаб-квартиру, к шести часам, моя первая обязанность состояло в том, чтобы предупредить Второе бюро (B.C. R.), затем комендатуру Парижа, которая, в свою очередь, отдала приказ в Венсен для подготовки места расстрела и отбора расстрельной команды. После этого я предупредил транспортную службу.

Сделав это, я отправился в Сен-Лазар. Осужденная была, как всегда, спокойна и самоуверенна. Между тем, визит, который ей только что нанес ее адвокат – после того, как покинул Елисейский дворец – казалось, огорчил ее довольно сильно. До этого момента она больше всего переживала из-за отсутствия денег; ее небольшие сбережения в большой степени были истрачены на машины, на которых ей приходилось ездить к следователю капитану Бушардону, так как она не желала ехать на тюремной машине с решетками. У нее оставалось только около пятидесяти франков. Я тогда уже знал, что у нее был счет и сейф в Банке Парижа и в Нидерландах.

В тюрьме младшая сестра Мари сказала мне: – Знаете, господин майор, не нужно оставлять место для меня в вашей машине, когда вы поедете в Венсен. Когда я у вас просила об этом, Мата была очень зла. Сейчас она очень благоразумна… Она не подозревает ничего.

И вот мы перед большими воротами Сен-Лазара. 4 ч. 45 и все еще ночь. Я заметил десяток автомобилей перед тюрьмой… Это журналисты. Черт! Кто смог их предупредить? Это очень неприятно. Это товарищи. Я с ними знаком. Но к моему большому сожалению, я должен их избегать.

Я быстро прошел под портиком и вошел в кабинет начальника.

– Она спит, – сказал мне начальник охраны.

По очереди прибыли: любезный следователь капитан Бушардон, секретарь суда капитан Тибо, правительственный комиссар Морне, пастор Дарбу, доктор Соке, член военного трибунала, который осудил Мату… И затем… защитник!

Прибытие последнего произвело неприятное впечатление. Мы знали о привязанности адвоката к танцовщице и о доверии, которое он вызывал у нее. Что могло бы случиться? Мы опасались тягостных сцен отчаяния. Возможно, осужденная станет цепляться за своего защитника, который заставил поверить ее в возможность помилования? Мы как раз собирались задаться этим вопросом, когда адвокат попросил разрешения побеседовать с правительственным комиссаром.

– Мата Хари не может быть казнена этим утром, – сказал он. – Я формально протестую и прошу об отсрочке. Уголовный кодекс, Книга 1, Глава 1, статья 27 гласит: «Если приговоренная к смертной казни женщина заявляет, и проверка подтверждает, что она беременна, она подвергается наказанию только после родов».