Сергей Скибин - История русской литературы XIX века. Часть 1: 1795-1830 годы

Пушкинская «аристократическая оппозиция» в политике и особенно в литературе, защита прав древних родов и объединение в один круг писателей, связанных с дворянской культурой и возникшими в ее среде эстетическими вкусами, вызвала недовольство и яростные насмешки Булгарина, Греча и братьев Полевых. Булгарин напечатал вызывающе оскорбительную статью о происхождении поэта, в которой обидно задел не только Пушкина, но также его предков и мать. Поэт ответил ему сатирическим стихотворением в духе куплетов Беранже «Моя родословная»(1830). Пушкин иронически согласился с булгаринским прозвищем («мещанин»), но всем содержанием стихотворения отверг его и гордо защитил честь и славную роль своего рода и себя как национального поэта в истории России. Он особенно подчеркнул, что, по сравнению с нынешними аристократами-выскочками, которые в прошлом отличились только тем, что торговали блинами, ваксили сапоги, пели на клиросе, его предок был сподвижником Петра Великого.

С мыслью о причастности человека к истории и ощущением себя частью исторического потока, а не замкнутого в узком мире существа связана идея построения собственного дома. Пушкин остро ощутил потребность в женитьбе, семье и перемене до тех пор кочевого быта. Он радовался, что его знакомцу, историку М.П. Погодину, удалось обрести домашний уют («Новоселье»).

Женитьба на Н.Н. Гончаровой мыслилась Пушкину достижением счастья. Он был влюблен, очарован («огончарован») красотой и прелестью невесты. Восхищенный ее обликом, перед отъездом в Болдино поэт написал знаменитый сонет «Мадона».

«Мадонна» (1830).В стихотворении сопоставлены произведение искусства, совмещенное с иконой Божьей Матери (Мадонной), и облик живой возлюбленной. В образе возлюбленной идеал неземной красоты, изображенной на картине. Тем самым земной красоте поэт придает черты добродетели и святости. Одновременно образ мадонны «оживает», произведение искусства обретает ценность живого существа не в переносном, а в прямом смысле: «божественная красота» является в земном обличье. Пушкин сочетает в сонете возвышенное любовное чувство, восхищение прекрасным и религиозное умиление духовной святостью. По-видимому, Пушкин сознательно сблизил неземное с земным, которые, перетекая друг в друга, делаются неразличимыми. Это дало повод обвинить поэта в кощунстве: выражение «Чистейшей прелести чистейший образец» содержало двусмысленность (старое значение слова «прелесть» – «прельщение», соблазн, чары, нечто нечистое).

Предстоящая женитьба была поворотным событием в судьбе Пушкина. Жизнь надо было выстраивать по-новому и, главное, совместить прозу семейной жизни с ее поэзией. Поэт задумал построить дом на фундаменте правды и простоты, независимости от всего окружающего, на непременном соблюдении семейной тайны. Жена мыслилась Пушкину возлюбленной, матерью, хозяйкой и помощницей, а семейное счастье связывалось с домом, с уютом, покоем, творческим трудом и тихими радостями домашнего быта. Все это противоречило представлениям о семье раннего Пушкина и тогдашнего общества, в котором преобладали романтические предрассудки. Согласно им, поэт и брак несовместимы. «Я боюсь за вас, – писала Пушкину Е.М. Хитрово, его верный и преданный друг, – меня страшит прозаическая сторона брака!» И тут же добавляла, что поэту больше приличествуют страдания и несчастия, чем «полное счастье» в браке, потому что это «убивает способности». Пушкину был знаком этот романтический взгляд. Позднее, будучи в Болдине, он оспорил его в стихотворении «Ответ анониму». Он уверен, что и в прозе жизни есть высокая поэзия. Этот новый взгляд распространяется на всю действительность и искусство. Ему подчиняются и быт, и творчество. «До сих пор, – писал Пушкин своему приятелю Н.И. Кривцову, – я жил иначе, как обыкновенно живут <���…> В тридцать лет люди обыкновенно женятся – я поступаю как люди…». В этом и состояло нарушение принятого романтического типа поведения. Жить просто и находить в этом поэзию труднее, чем демонстрировать романтическую исключительность.

В преддверии женитьбы летом 1830 г. Пушкин приехал в Болдино, чтобы войти во владение имением. В Болдино из-за начавшейся эпидемии холеры он пробыл три месяца. Хлопоты по семейным делам, неблагоприятные отклики в печати омрачали настроение поэта. Поэма «Полтава» была встречена холодно, в журналах писали об упадке его таланта и упрекали в подражательстве. Булгарин опубликовал фельетон, в котором утверждал, что Пушкин «в своих сочинениях не обнаружил ни одной высокой мысли, ни одного возвышенного чувства, ни одной полезной истины…». «Вестник Европы» назвал поэта «великим человеком на малые дела».

Пушкину было от чего прийти в отчаяние. Однако вынужденное пребывание в Болдине отмечено невиданным взлетом пушкинского гения. Здесь он закончил роман «Евгений Онегин», создал «Повести И.П. Белкина, изданные А.П.», «Историю села Горюхино», небольшие драматические произведения, названные в одном из писем «маленькими трагедиями», народно-лирическую драму «Русалка», поэму «Домик в Коломне», «Сказку о попе и его работнике Балде» и несколько прекрасных лирических стихотворений.

Первые стихотворения, написанные в Болдине, отражают мрачные и светлые ожидания и предчувствия Пушкина.

«Бесы» (1830).В этом стихотворении, близком к балладе, в иносказательной форме выразилось подавленное душевное состояние поэта.

Народная фантастика часто видела в метели что-то бесовское, колдовское, завораживающее и губительное. С помощью ритма Пушкин в образной системе воссоздает страшную картину метели, в которой заблудились ямщик и барин. Их охватывает общее чувство:

Картина бессмысленного кружения, снеговой метели, стонущей вьюги перерастает в многозначный символический образ. Из хаотической бессмысленности произвольно выхватываются отдельные видения. Они то угрожают, то вселяют тоску одиночества и беспомощности, то дразнят миражами. Лишь некоторые видения несут какой-то смысл. Так прочитывается тема заблудшего человека, обуреваемого враждебными ему силами зла и рока и угадывается намек на неясность пути человечества и исторического пути России («Сбились мы. Что делать нам!»). Рефреном проходят строки «Мчатся тучи, вьются тучи…», в которых выражено торжество разбушевавшейся стихии. Композиция стихотворения явно передает нарастание хаоса, усиливающуюся бессмысленность происходящего и углубление щемящей тоски, перерастающей в душевный надрыв. Даже природа и духи, внушающие страх, тяготятся неразумностью и страдают («вьюга плачет», бесы «жалобно поют»), подчиняясь неуправляемому хаосу. Иррациональность жизни рождает в лирическом «я» переживания, сходные с теми, которые свойственны природе и духам («Визгом жалобным и воем Надрывая сердце мне…»).