Рафаэло Джованьоли - Спартак

Орест наступал в полном боевом порядке. Поэтому, как только против его солдат были выпущены первые стрелы, он немедленно выдвинул через интервалы своего фронта велитов и пращников, которые, растянувшись в цепь, пошли против гладиаторов.

Но римская легкая пехота, едва выпустив несколько стрел, сейчас же отступила к главной линии, освободив место трем тысячам кавалеристов, они с неудержимым натиском бросились на неприятельских пращников. Крикс приказал немедленно трубить отбой, но его легкая пехота не могла отступить настолько быстро, чтобы уйти из-под удар" римской кавалерии и спастись от разгрома. Велики были потери гладиаторов - свыше четырехсот из них были изрублены во мгновение ока; по счастью, широкий ручей задержал наступление римлян, и гладиаторы, могли укрыться по другую его сторону.

Тогда Крикс двинулся с первым легионом к ручью, на берегу которого скопилась римская конница, и туча полетевших дротиков сразу заставил" конницу отступить в беспорядке.

Орест двинул быстрым шагом два легиона пехоты против легиона) Крикса так как ему нужно было не только победить, но победить без задержки, пока к неприятелю не подошли подкрепления.

Поэтому натиск, с которым римляне бросились на неприятеля, был ужасен; третий легион гладиаторов дрогнул и едва не был приведен в расстройство. Однако, воодушевленные примером и словами Арторикса, и необыкновенной храбростью Крикса, который, сражаясь в первых рядах, каждым ударом своего меча разил врага, гладиаторы мужественно встретили этот натиск.

Небо было мрачно и серо, дождь, продолжал идти; звон оружия и крики сражавшихся оглашали окрестности.

Орест двинул еще один легион в обход справа, чтобы ударить со фланг гладиаторов. Против него выступил Борторикс во главе четвертого легиона; но едва он схватился с неприятелем, последний легион войска Ореста тоже пришел в движение, чтобы обойти гладиаторов с другого фланга. И уже не мужество и не бесстрашие решали исход этого сражения, а только численность; и Крикс понял, что не более чем через полчаса он будет совершенно окружен и разбит.

Успеет ли за эти полчаса Спартак придти ему на помощь? Вот этого Крикс не знал; поэтому он приказал Борториксу с боем отступить к лагерю и тот же приказ дал третьему легиону.

Как бы мужественно ни защищались гладиаторы, их отступление не могло совершиться без большого расстройства и тяжелых потерь. Чтобы под напором неприятеля укрыться в лагере, они были вынуждены оставить позади две когорты, которые должны пожертвовать собой ради общего спасения.

Эта тысяча гладиаторов сражалась с необычайной храбростью, умирая не только без страха, но почти с радостью. В короткое время свыше четырехсот из них погибли, раненные в грудь. Чтобы спасти остальных от неизбежной гибели, вернувшиеся в лагерь гладиаторы устремились на вал и оттуда обрушили на римлян такой град камней и дротиков, что те вынуждены были отступить и прекратить сражение.

Тогда Ореот велел немедленно трубить отбой и, поспешно наведя порядок в своих легионах, сильно расстроенных жестоким боем, приказал форсированным маршем двигаться к Привернуму; он поздравлял себя с удачно осуществленной хитростью, которая помогла ему удержать Спартака вдали от Террацины и направить его на Формии.

Но не успел авангард римского войска пройти и двух миль по Аппиевой дороге, как появились пращники Спартака и бросились в атаку на левый фланг легионов Ореста.

Увидев это, Орест пал духом; тем не менее, остановив своя войска, он выстроил четыре легиона так, что два из них повернулись фронтом против Спартака, а остальные два - тылом к первым, они должны были отразить атаку Крикса, которому, как это понимал Орест, предстояло немедленно снова броситься на, него.

Действительно, как только пятый и шестой легионы гладиаторов завязали бой с римлянами. Крикс выстроил опять свои два легиона я с яростью обрушился на тыл римлян.

Кровопролитна и упорна была битва. Противники свирепо сражались без всякого преимущества на одной или другой стороне. Через полчаса к месту битвы подошли легионы Эномая. Окруженные с трех сторон, римляне начали подаваться и вскоре, сломав строй, бросились стремительно бежать по Аппиевой дороге по направлению к Привернуму.

Спартак приказал своим легионам преследовать римлян, не отставая от них ни на шаг. Он великолепно понимал, что это единственное средство парализовать действие неприятельской кавалерии, которая не могла атаковать рассыпавшихся в беспорядке гладиаторов, не опрокидывая бегущих римлян.

Последним явился на поле сражения корпус Граника, стоявший дальше других. Его приход довершил победу гладиаторов.

Побоище было страшное: свыше семи тысяч римлян пало убитыми и около четырех тысяч взято в плен.

Только кавалерия почти без потерь пробилась в Привернум, куда в течение ночи пришли остатки изнуренных, разбитых легионов.

Но и потери гладиаторов были очень велики. Победа стоила им более двух тысяч убитыми и столько же ранеными.

На рассвете, в то время как гладиаторы с почетом хоронили своих павших товарищей, претор Анфидий Орест, выйдя из Привернума, стремительно отступил с остатками своего войска в Норбу.

Несколько дней спустя Спартак собрал военный совет из начальников гладиаторов. Все единодушно признали абсолютно невозможным предпринять что-либо против Рима, где каждый гражданин был солдатом, и где поэтому против гладиаторов могло быть выдвинуто сто десять тысяч бойцов... На совете решили обойти Самниум, а потом Апулию и собрать там всех рабов, которые пожелали бы восстать против своих угнетателей.

Выполняя это решение, Спартак во главе своего войска без всяких препятствий проник через Бовианум в Самниум и отсюда небольшими дневными переходами направился в Апулию.

Известие о поражении претора Ореста и Фунди повергло в ужас римских граждан. Сенат собрался на секретное совещание и стал обсуждать вопрос, каким образом положить конец этому восстанию, которое, начавшись смехотворным бунтом, приняло теперь масштабы серьезной войны, запятнавшей позором римские войска.

Решение сенаторов осталось тайной. Стало только известным, что в ночь того дня, когда состоялось это совещание, консул Марк Терренций Варрон Лукулл в сопровождении немногих преданных слуг, без знаков отличия, без ликторов, под видом частного лица выехал верхом по Пренестинской дороге.

В это время Спартак со своим войском находился в лагере возле Венузии и занимался обучением двух новых легионов, так как свыше десяти тысяч рабов пришло за последние тридцать дней. Около полудня Спартаку доложили, что в лагерь прибыл, посол от Римского Сената.