Роберт Грейвз - Белая Богиня

Четвертый вопрос, как объясняет толкователь, сводится к: «Кто удачлив в рыбной ловле?» Он связан с «морским приливом», ибо рыбак, не знающий моря, не будет удачлив.

Пятый вопрос с учетом его толкования сводится к: «Кто направляет календарь от накатывающейся волны В к уходящей волне R; от одного календарного месяца к другому; от одного времени года до другого?» (Три времени года — весна, лето, осень — разделены поворотами, или углами дольмена.) Так он соотносится с «праздниками святых».

Еще одна версия поэмы, имеющаяся в «Книге Лекана» и «Книге O'Клериса», если восстановить правильный порядок строк, читается следующим образом. Толкования в обеих книгах одинаковые, разве что в «Книге O'Клериса» они более многословные.

Это, по-видимому, более поздняя версия, поскольку Т-месяцу дан меч вместо традиционного копья и первоначальная D-строка восстанавливается в толковании, а: «Кто, кроме меня, знает тайны неотесанного дольмена?» — опущено. Еще одно важное изменение заключается в том, что Н-месяц описан как мореходный, а не цветочный. 14 мая — это начало рыболовства в древней Ирландии, когда утихают бури периода равноденствия и становится безопасно выходить в море на лодках, обшитых бычьей шкурой. Однако значение боярышника как дерева воздержанности напоминает о том, что запрещено брать женщин на ловлю рыбы. Дополнения к поэме показывают, даже яснее, чем текст Макалистера, что она сохранилась как заговор удачной рыбной ловли в море и на реке. Друиды получали от рыбаков плату за то, что они повторяли его и угрожали водам местью, если лодка утонет:

Сначала пятистрочный довесок к поэме скорее всего был такой:

Как и почему этот алфавит тринадцати согласных уступил место алфавиту пятнадцати согласных — еще один вопрос, ответ на который мы сможем получить с помощью легенд о латинском и греческом алфавитах.

Первая строка «Песни Амергина» имеет разночтения («олень семи отростков» и «бык семи битв»), и это заставляет нас предположить, что в Ирландии в бронзовом веке, как на Крите и в Греции, олень и бык были посвящены Великой Богине. На Крите минойской эпохи бык стал главным как Минотавр, «Бык-Минос», но существовали еще Minelaphos (Олень-Минос), который фигурировал в культе богини луны Бритомартис, и Minotragos (Козел-Минос). Рога, найденные в захоронении в Новой Мызе, позволяют предположить, что олень считался королевским животным у ирландских Данайцев; к тому же, олень постоянно фигурирует в ирландских мифах: один из эпизодов «Похищения быка из Куальгне» — части саги о Кухулине — показывает, что гильдия священ-нослужителей оленя, называемая «Прекрасные удачливые арфы», имела свой центр в Ассарое в Донегале. Ойсина родила богиня-олениха Садб, и в конце его жизни, когда он сел на коня Ниав Золотоволосой и отправился под плач фениев на ее райский остров, ему было видение: безрогого молодого оленя преследовали на море красноухие и белошерстные псы ада. Олень — это был он сам. Схожий сюжет есть в «Сказании о Пуихле, короле Даведа». Пуихл выезжает на охоту и встречает Арауна, короля Аннума, который на белом коне охотился на оленя со сворой белошерстных и красноухих псов. В ответ на вежливость Пуихла Араун хоть и посылает его в Аннум, ибо олень — душа Пуихла, но разрешает ему править там вместо себя. Нечто подобное есть и в «Сказании о Мате, сыне Матонви»: Хлев Хлау, когда рядом с ним неверная Блодайвет, видит, как загрызают до смерти оленя. Это его душа, и почти тотчас его убивает Гронв, любовник Блодайвет [134].

Участь рогатого короля, известный пример которого — Цернунос, «рогатый» из Галлии, показана в одном из ранних греческих мифов об Актеоне, которого Артемида превратила в оленя и загнала до смерти своими псами. Она сделала это во время anodos, своего ежегодного обновления, когда она обретала девственность, купаясь нагой в священном источнике. Потом она выбирала себе другого возлюбленного. Ирландская Garbh Ogh с псами — та же богиня, которая питалась олениной и орлиным молоком. Древний миф о преданном короле-олене странным образом отразился в обычае, как британском, так и континентальном, награждать рогоносца рогами. Майские люди-олени из аббатства Бромли в Стаффордшире похожи на людей-оленей Сиракуз в древней Сицилии, и судя по фрагменту эпоса, где речь идет о Дионисе, одного из исполнителей роли Актеона-оленя первоначально загоняли до смерти и съедали. На ликейской территории в Аркадии тот же обычай загонять и съедать человека, одетого в шкуру оленя, сохранялся и во времена Павсания, хотя преследование объяснялось как наказание за нарушение границы. Из Сардинии дошла до нас статуэтка бронзового века, которая изображает человека-оленя с рогами, напоминающими крону дуба, коротким хвостом, стрелой в одной руке и луком, который превращается в извивающегося змея, — в другой. Глаза и лицо человека выражают неизбывный и простительный ужас, потому что змей — это смерть. Олень был частью елисейского пророческого культа, и об этом сказано в истории посещения Брутом Троянским острова Леогреция, где лунное пророчество было дано ему, когда он спал на недавно выделанной шкуре белого оленя, чья кровь лилась на священный огонь.