Дмитрий Боровков - Тайна гибели Бориса и Глеба

Нестор отказался от интерпретации событий 1015 г. с точки зрения родовой вражды, которая была предложена составителем «Анонимного сказания», и признал происхождение Святополка от Владимира. В «Чтении» отсутствует сюжет об аморальном поведении Владимира до принятия им христианства: вместо него создан стереотип «доброго язычника», трансформирующийся в образ «праведного христианина». По словам Нестора, Святополк противопоставлял себя Борису еще при жизни отца, не только по тем мотивам, которые приводят паримийные чтения и «Анонимное сказание»: «Начал он замышлять против праведного, потому что хотел окаянный всю страну погубить и властвовать один», но также и потому, что думал, будто Борис «хочет после смерти отца своего занять престол» {211} 211 Абрамович 1916. С. 7. Милютенко 2006. С. 365. .

Именно Нестор первым сформулировал предположение о том, что Борис рассматривался в качестве потенциального наследника Владимира Святославича, что ущемляло права других его сыновей. Между тем небольшое количество списков «Чтения» (по сравнению с другими памятниками цикла) свидетельствует о том, что подобные представления не были восприняты за пределами узкой агиографической традиции. Как отметил С. А. Бугославский: «Чтению суждено было скромное существование в последующих веках — в немногих списках и в нескольких позднейших переработках, сделанных под влиянием того же анонимного Сказания, куда более авторитетного в кругах древнерусского книжника, чем мало популярный труд Нестора» {212} 212 Бугославский 2007. С. 306. .

Нестор целенаправленно выделяет Бориса и Глеба среди других сыновей Владимира, чтобы их образы оказались в центре произведения: в данном случае был использован агиографический шаблон, призванный подчеркнуть привилегированное положение святых (и прежде всего Бориса) в княжеской семье, вследствие чего и зародилась ненависть к нему Святополка. В отличие от других памятников цикла, где Ярослав фигурирует в образе «мстителя», в «Чтении» он представлен как «христолюбец», «муж праведен и тих».

Характерной чертой труда Нестора является «избыточная информация» о событиях 1015–1019 гг., которая не имеет аналогов в других источниках (например, упоминание о женитьбе Бориса) {213} 213 По мнению Е. В. Пчелова Борис мог быть женат на сестре датского короля Кнуда I Эстред, которая по сообщению Адама Бременского некоторое время была замужем за «сыном короля Руси» (Пчелов 2001. С. 210–212), хотя подобное предположение не бесспорно (Назаренко 2001. С. 476–488). . «Чтение» расходится с другими памятниками относительно распределения княжений между сыновьями Владимира. Если ПВЛ и «Анонимное сказание» утверждают, что Борис получил княжение в Ростове, то, по словам Нестора, он был посажен на княжение во Владимире (на Волыни). Отношение к достоверности этого свидетельства остается спорным: в то время как одни исследователи склонны относиться к нему скептически (В. К. Зиборов) {214} 214 Зиборов 1995. С. 89–90. , другие принимают его в качестве составного элемента гипотетических реконструкций (Н. И. Милютенко) {215} 215 Милютенко 2006. С. 77–79. .

Целью похода Бориса во главе княжеской дружины летом 1015 г. Нестор считает не отражение печенежской угрозы, а усмирение восставших городов. Агиограф сообщает, что на обратном пути Борис трижды получал известия о коварных замыслах Святополка, захватившего власть в Киеве после смерти отца, безуспешно пытался вступить с ним в переговоры и в конце концов погиб от рук убийц. Если в остальных памятниках цикла решение об убийстве Бориса принимается Святополком на совете с вышегородскими боярами, то «Чтение» проводит параллель между убийством Авеля Каином, которое дьявол явил ему во сне, и убийством Бориса Святополком. Изложение гибели Бориса почти полностью совпадает с «Анонимным сказанием».

История убийства Глеба изложена Нестором с некоторой модификацией: Глеб, узнав о вокняжении в Киеве Святополка, пытался бежать на запад, «в полунощные страны», где княжил один из братьев святого, и был убит по дороге. Возможно, это сообщение обусловлено необходимостью подчеркнуть роль новгородского князя Ярослава. В то же время «Чтение» — единственный из памятников цикла, где сообщается, что Святополк лишился власти не вследствие борьбы с Ярославом, а в результате народного восстания, вспыхнувшего после того, как он «и на остальных братьев начал гонения, желая их всех убить, чтобы владеть всеми землями одному».

По словам Нестора: «Люди подняли мятеж, и был он изгнан не только из города, но и из всей страны. Бежал в чужие земли, там и кончил свою жизнь и испустил дух» {216} 216 Абрамович 1916. С. 13, 14. Милютенко 2006. С. 377. . Если мы сопоставим этот сюжет с сюжетом о библейском братоубийце Авимелехе, лишившимся власти в результате восстания своих подданных (о котором, в отличие от других памятников цикла, в «Чтении» не упоминается), то весьма вероятным будет предположение, что именно такая участь должна была постичь братоубийцу согласно представлениям агиографа. Эти представления перекликаются со взглядами составителя паримийных чтений, поэтому, учитывая специфику того и другого памятника, можно говорить о том, что эта особенность была отличительной чертой церковной традиции.

Гибелью Святополка война за наследство Владимира не закончилась, так как на юге активизировался его предполагаемый партнер по коалиции Мстислав Тмутороканский. С начала 20-х гг. XI в. ПВЛ начинает проявлять интерес к его деятельности. Как сообщается под 1023 г.: «Пошел Мстислав на Ярослава с хазарами и касогами». В 1024 г.: «…пришел Мстислав из Тмуторокани в Киев, и не приняли его киевляне. Он же пошел и сел на столе в Чернигове; Ярослав же был тогда в Новгороде» {217} 217 ПСРЛ 1. Стб. 146. ПЛДР 1978. С. 163. .

Историкам приходится прилагать немало усилий для того, чтобы объяснить, почему в борьбу за власть в Среднем Поднепровье в третьем десятилетии XI в. включился правитель периферийной Тмуторокани, неожиданно развернувший вектор экспансии с юго-востока на север. По уникальному свидетельству, сохранившемуся в «Истории» В. Н. Татищева, «Мстислав посылал к Ярославу, прося у него части в прибавок из уделов братних, которыми тот завладел. И дал ему Ярослав Муром, чем Мстислав не желал быть доволен, начал войско готовить на Ярослава, собрав своих, а к тому казаров и косогов присовокупив, ожидал удобного времени» {218} 218 Татищев 2003. Т. II. С. 73. . Согласно гипотезе В. Я. Петрухина, Мстислав как наследник политических традиций хазар претендовал на территории, которые в IX–X вв. платили дань Хазарскому каганату {219} 219 Петрухин 2002. С. 114. . По версии Н. Ф. Котляра, Мстислав претендовал на Киев потому, что был старшим сыном Владимира от полоцкой княжны Рогнеды и, следовательно, старшим братом Ярослава.