Игорь Додонов - Истоки славянской письменности

Нас весьма удивляет, почему никто не говорит о том, что подлинность ретринских богов и рун на них подтверждается столь очевидным фактом совпадения известия Титмара с местом и характером находок. Хронист говорит о славянском городе Ретра, храме в нём, статуях богов, на которых нанесены имена этих богов. Находки сделаны на месте, где находился город Ретра, представляют собой предметы культа и статуи богов с надписями, которые при чтении действительно оказались именами славянских божеств. Правда, на некоторых статуях, кроме имён, написано что-то вроде заклинаний (например, «ведаю» или «верю, мыслю свято, ведаю свято» и т. п.). На многих фигурах есть ещё и наименование города — «Ретра». Скептики могут возразить, что фальсификатор как раз и учёл свидетельство Титмара и на нём основывался. Что ж? Это вероятно в принципе. Но скептиков мы отошлём к тому, что говорилось чуть выше о личности фальсификатора, и пусть они учтут эти обстоятельства.

Более того, внешний вид фигур и сами надписи свидетельствуют за подлинность находок. Многие фигуры оплавлены. Значительное количество надписей нанесено поверх оплавления. Как считает А. Платов, это говорит о том, что руны могли быть нанесены в более поздние эпохи, хотя сами статуи божеств подлинны (II, 9; 364). Да и обилие надписей на каждой фигуре, по его мнению, свидетельствует о возможной фальсификации рун: трудно себе представить, что жрецы храма Ретры вдоль и поперёк исписали статуи своих богов (II, 9; 364).

На наш взгляд, все эти факты говорят как раз об обратном, об аутентичности рунических надписей прильвицких находок. В самом деле, основывавшийся на Титмаре Мерзебургском поддельщик должен был следовать хронисту как можно более строго. Последний говорил об именах богов на статуях, но ни словом не обмолвился о заклинаниях и имени города на них. Зачем поддельщик рисковал, процарапывая на каждой фигуре чуть ли не сочинение на тему «Как я провёл лето»? Загадка. Далее. Нанося надписи поверх оплавления, разве не выдавал он себя с головой? Заботясь о том, чтобы его подделка выглядела как можно более правдоподобной, фальсификатор должен был учесть оплавления. Он этого не делает во многих случаях. Право, он кажется человеком совсем недалёким. А между тем все обстоятельства говорят скорее о том, что он был очень и очень хитёр.

Нам представляется, что никакого поддельщика и не было. Статуи действительно были подписаны самими жрецами. Спасая изображения своих богов от уничтожения во время разгрома Ретры немцами в 1068 году, они вынесли их из горящего храма (отсюда и оплавления), затем укрыли в земле. Перед этим поверх оплавления из каких-то ритуальных соображений был нанесен ряд надписей. То есть, другими словами, надписи на фигурках двух родов: те, о которых говорил Титмар, т. е. нанесённые до оплавления; и те, о которых Титмар не мог ведать, ибо они наносились гораздо позже, во время военной катастрофы, на уже повреждённые (оплавленные) статуи.

Добавим ещё несколько аргументов, подтверждающих и подлинность статуй богов, и подлинность рун на них. Данным изображениям находятся аналоги, найденные в разное время и в совсем иных землях. К примеру, изображение Перуна из Ретры подобно изображению Перуна из храма долины Свинторога. Радогост, подобный ретринскому, изображён на одной сарматской надгробной плите (II, 9; 363).

Двенадцать рун Ретры подобны рунам, которыми записан «Боянов гимн» (II, 9; 364). Об этом памятнике речь пойдёт у нас ниже. Здесь лишь скажем, что его считают подделкой, изготовленной примерно около 1810 года. Тем удивительнее совпадение с «бояновицей» более половины ретринских рун: об этом памятнике воображаемые фальсификаторы прильвицких идолов знать не могли. А фальсификатор «Боянова гимна» (если уж признавать «Гимн» подделкой), на наш взгляд, постарался бы добиться большего сходства с рунами Ретры, ибо первое десятилетие XIX века — это период «взлёта» славянских рун. Другими словами, подобная степень сходства свидетельствует скорее о подлинности обоих памятников.

Конечно, германские рунические футарки имели массу территориальных разновидностей. Сопоставление этих разновидностей с ретринскими рунами может дать иные цифры совпадающих и различающихся знаков. Но, как отмечалось выше, ещё в XIX веке было установлено, что часть прильвицких рун не совпадает с германскими рунами ни одного из футарков (II, 58; 184). А это, по замечанию Чудинова, равносильно признанию новой разновидности рунического письма (II, 58; 184).

Вывод нам кажется несомненным. Всё вышеприведённое позволяет с уверенностью говорить, что руны северного (германского) типа использовались славянами (по крайней мере, частью западных). Однако вопрос о времени появления этого письма у славян, источниках его зарождения придётся оставить открытым. Материалами для его решения мы не располагаем. Хотя изложенный материал в дальнейшем даёт нам возможность высказать некую гипотезу, касающуюся и этой проблемы.

Ещё один тип руники, которой могли писать славяне и их непосредственные предки, — южная, пеласго-фракийская. О ней мы сейчас и поговорим.

Сегодня известно немного памятников, написанных пеласгийской руникой. Например, девять больших досок с вырезанными на них пеласгийскими надписями, найденных в 1444 году в Италии, близ Губбио (так называемые Евгубинские таблицы). По мнению учёных, они содержат описания священнодействий жрецов храма обричей (II, 9; 212).

Эти и иные подобные письмена изучали французские и немецкие учёные в XVI — XVIII веках — Фаст, Олав Магнус, Каппенс, Монфокон.

В XIX веке пеласгийской и этрусской письменностью занимались итальянцы и немцы: Ланци, Фиренце, Кварчази, Валериан, Мильярини, Лассен, Лепсиус.

В России работы по пеласгийской письменности публиковали в XIX веке Тадеуш Воланский, Егор Классен и Александр Чертков. Двое последних почитали пеласгийский и родственный ему этрусский языки праславянскими. Исходя из этого, пытались по-славянски читать пеласгийские и этрусские тексты. Но данные дешифровки не удались.

Тем не менее идея российских учёных XIX века оказалась весьма плодотворной. Уже в наши дни Г. С. Гриневичу удалось прочесть ряд этрусских текстов именно по-славянски. Правда, по его мысли, письмо этрусков носило не буквенно-звуковой, а слоговый характер (см. предыдущий очерк).

Так что труд Классена и Черткова даром не пропал. На фундаментальной работе А. Д. Черткова «О языке пеласгов, населявших Италию» хотелось бы остановиться подробнее, ибо в ней учёный решал проблемы озвучивания пеласгийских рун. Его результатами в конце XX века воспользовался А. И. Асов для перевода «Боянова гимна».

По мнению А. Д. Черткова, расшифровка языка пеласгов высветила бы в ином свете древнюю европейскую историю, которую тогда, в XIX веке, начинали с Греции и Рима (и по большому счёту начинают и сейчас) (II, 57; 238).