Юрий Федосеев - Романовы. Век первый

Однако отречение Августа от польского престола еще не означало, что и вся Польша добровольно подпала под Карла и Станислава Лещинского, слишком сильно Польша зависела от России. На Львовской раде сенаторами и членами сейма было принято решение сохранить союзнические отношения с Россией с прежней мотивацией: возвращение украинских городов и финансирование польской армии. Были высказаны и другие условия, в частности освобождение от обязанности давать провиант Русской армии, вывод из Польши излишне озоровавших донских казаков и калмыков, а также выплата компенсации пострадавшим от солдатского самоуправства. Эти дополнительные предложения были отвергнуты русской стороной, поскольку первое из них было предусмотрено ранее подписанным договором, а второе и третье — могли быть положительно разрешены другими способами. Последнюю точку в договоренности поставили 20 тысяч рублей, переданные сейму, и 5 тысяч, потраченные на взятки.

Речь Посполитая фактически разделилась на Польшу Лещинского и Польшу конфедеративную, ориентированную на русских. Для управления последней нужен был король, и Петр Алексеевич занялся его поиском. К сожалению, все его кандидаты оказались «непроходными» по разным причинам, несмотря на то что среди них были такие колоритные фигуры, как Якуб Собеский, седмиградский князь Рагоци и принц Евгений Савойский.

Одновременно с этим царь вел активную дипломатическую работу по поиску возможных союзников в войне против Карла XII или посредников для ведения с ним мирных переговоров. Но Европа была слишком напугана возрастающим могуществом России, а потому всем хотелось вновь загнать ее вглубь материка и лишить свободного выхода в море. Петр был готов отдать все свои приобретения в Прибалтике, передать «в аренду» несколько десятков тысяч своих солдат, заплатить денег, лишь бы ему помогли оставить за собой Петербург. Он обращался к Папе Римскому, австрийскому императору, французскому, английскому, прусскому, голландскому, датскому монархам, но никто и пальцем не пошевелил. Кто-то уходил от прямого ответа, кто-то отделывался обещаниями, а Франция вместо помощи стала натравливать на Россию турецкого султана.

Так Москва оказалась один на один с Карлом XII, которого боялись практически все монархи Европы. В конце декабря 1707 года шведский король снял свою слегка обленившуюся армию с комфортных зимних квартир в богатой и благополучной Саксонии и направился на восток. Первой на его пути оказалась Литва, встретившая непрошеных гостей морозами, глубокими снегами и «лесными братьями», чуть было не подстрелившими самого короля. Через месяц Карл во главе конного отряда в 800 сабель с ходу опрокинул бригадира Мюленфельдта, под началом которого находилось 2000 русских солдат, охранявших мост через Неман, и захватил Гродно, в котором только за два часа до этого находился русский царь. По ряду причин Карл не стал развивать этот успех и до лета 1708 года остановился в Радошковичах.

Россия насторожилась в ожидании шведского нашествия. Петр занялся укреплением Петербурга, Меншиков организовывал оборону Киева, а Москва была отдана на попечение Михаила Черкасского и царевича Алексея. На оборонные работы каждые три дыма (семья, ведущая самостоятельное хозяйство) выделяли по одному работнику. Укреплялись Псков, Новгород, Тверь, Серпухов, Можайск. Из городов, предполагаемых к сдаче неприятелю, эвакуировалось население, а из уездов вывозился хлеб и фураж. Отступающим русским войскам предписывалось по возможности забирать с собой провиант, фураж, лошадей, скотину, овец, а что невозможно забрать — уничтожать. Все делалось для того, чтобы Карл, привыкший содержать свою армию за счет населения завоеванных стран, вступив на Русскую землю, обнаружил там пустыню. Как после Нарвы снимались церковные купола, так и сейчас из Казенной палаты, патриархии и монастырей собиралось серебро для чеканки монет на военные нужды. Не остались без пристального внимания и жители Немецкой слободы: опасались враждебных действий со стороны иностранцев. Было предписано каждому из них запастись поручительством от имени своих авторитетных соплеменников. Те же, кто такой «поруки» не имел, высылались в Архангельск для отправки на родину, а мастеровые — в Казань.

В июне 30-тысячное шведское войско, ведомое своим королем, выступило из Радошковичей на восток, переправилось через Березину и 3 июля у местечка Головчино вступило в бой с русскими войсками, при которых находились Шереметев, Меншиков, Репнин, Голицын и иностранные генералы, состоявшие на русской службе — Гольц, Алларт, Флюк. Русские войска применили оборонительную тактику, но действовали вяло и нерешительно. В отличие от них, шведы были более организованными. Они умело маневрировали, применяли артиллерию и вообще были настроены на победу. В итоге русские отступили, но говорить о чьей-либо победе при Головчине было бы неправильно. Шведы не победили. Просто не имевшие разрешения на генеральное сражение русские, нанеся неприятелю существенный урон, организованно отошли на новые позиции на левом берегу Днепра, оставив Карлу не приспособленный к обороне Могилев. Там король, страдая от нехватки боеприпасов и продовольствия, решил дождаться 16-тысячный корпус Левенгаупта и сопровождаемый им обоз в 5 тысяч телег.

Но прибытие подкрепления затягивалось, в то время как положение голодной армии становилось с каждым днем все хуже и хуже. Тогда король-воин решился на отчаянный шаг: он начал искать противника в открытом поле, маневрируя то в юго-восточном, то в северном направлении. И вот наконец 29 августа эта встреча состоялась у местечка Доброго. Русской армией командовал сам Петр Алексеевич. Воспользовавшись ошибками в расположении неприятельских войск, царь поставил задачу генералам Голицыну и Флюку атаковать правый фланг неприятеля. В двухчасовом бою русские солдаты одержали убедительную победу. Шведы потеряли 3000 человек убитыми, знамена, артиллерию. Но, когда к месту боя подошел шведский король, Петр, верный своей тактике — не ввязываться в бой, если не уверен в победе, — приказал трубить отход.

Видя невозможность наличными силами победить русского царя, уходящего от генерального сражения, Карл, ввиду наступающей осенней распутицы и последующих холодов, принял весьма опрометчивое решение идти на Украину. Дело в том, что он уже длительное время находился в переписке с гетманом Мазепой, который уверял его, что верные ему казаки, недовольные московским правлением, при первом же появлении короля на Украине перейдут на его сторону и тогда победа над ускользающим царем будет обеспечена. Кроме того, нахождение на Украине существенно облегчило бы его сношения с крымским ханом, которого Карл хотел также вовлечь в войну с Москвой. Немаловажное значение имело и то обстоятельство, что именно на Украине король рассчитывал получить так необходимые его войску продовольствие и фураж.