Юрий Федосеев - Романовы. Век первый

На его подавление из Киева выступили полки под начальством полковника Яковлева. В пути у них было три столкновения с запорожскими казаками, в ходе которых были потери как с той, так и с другой стороны. 11 мая Яковлев подошел к Сечи. Узнав, что кошевой Сорочинский уехал за татарской подмогой, он, не добившись капитуляции в ходе мирных переговоров, через три дня решился на штурм. Задача была не из легких. Взять с налета крепость, расположенную на острове, не удалось. Потеряв около 300 человек убитыми, Яковлеву пришлось отступить. Но тут вдали показалось какое-то войско. Запорожцы, приняв его за Крымскую Орду, идущую к ним на выручку, решились на вылазку. Это была их роковая ошибка. То были драгуны генерала Волконского и полковника Галагана, которые, воспользовавшись замешательством запорожцев, вместе с осаждавшими яковлевцами ворвались в Сечь и овладели ею.

Не многим защитникам удалось спастись бегством, подавляющее большинство их полегло в бою, а 300 человек попало в плен. «Знатнейших воров, — доносил Меншиков, — велел я удержать, а прочих казнить и над Сечею прежний указ исполнить, также все их места разорить, дабы оное изменническое гнездо весьма выкоренить». Гарнизону же Каменного Затона от Петра Алексеевича поступило распоряжение, «дабы того смотрели, чтоб опять то место от таких же не населилось, також которые в степь ушли, паки не возвратились или где инде не почали собираться…» Бесславная кончина, нечего сказать.

А тем временем уже звучала прелюдия Полтавской битвы. В начале мая шведы несколько раз подступали под стены Полтавы, но с уроном для себя были отбиты. Не добившись быстрого успеха, они начали вести планомерную осадную работу. Город оказался отрезанным от основного русского войска, так что передача информации туда и обратно осуществлялась посредством пустых бомб, выстреливаемых из пушек. Но и русские, располагавшиеся на другой стороне реки Ворсклы, не сидели без дела. Меншиков постоянно организовывал, как он говорил, всякие диверсии против шведов, правда, не без потерь со своей стороны. Петр спешил из Азова к месту будущего исторического сражения, но это вовсе не говорит о том, что он не доверял своим военачальникам. Инициатива снизу, тем более если она приносила положительный результат, царем поощрялась всемерно. Поэтому мы все чаще видим в его переписке, в его указах, относящихся к тому времени, призывы действовать самостоятельно, сообразуясь с быстро меняющейся обстановкой.

4 мая Петр Алексеевич прибыл в расположение своей армии. Оценив силы противника и свои собственные, он наконец-то решился на генеральное сражение. Уверенность ему придавало то, что против его сытой, 40-тысячной, по-европейски обученной армии, предводительствуемой талантливыми генералами, уже имевшими опыт побед над некогда непобедимыми шведами, против его 72 орудий (по другим сведениям, 112) Карл XII мог выставить лишь около 30 тысяч истощенных, уставших и разуверившихся солдат и не имеющую боеприпасов артиллерию. Поднявшись вверх по течению Ворсклы, Русская армия 20 июня переправилась на другой берег реки. Последующие четыре дня царем были употреблены на проверку готовности полков к ведению боевых действий, а к концу дня 25 июня русские практически вплотную подошли к шведским позициям. Эта ночь была ознаменована, с одной стороны, ударным трудом русских солдат по оборудованию редутов и ретраншементов (окопов), а с другой — легкомысленной вылазкой шведского короля на передний план, в результате чего он получил огнестрельное ранение в ногу. И еще один день противники были заняты подготовкой к генеральному сражению.

Дислокация русских войск выглядела следующим образом: в центре находился фельдмаршал Шереметев, правым крылом командовал генерал-лейтенант Ренне, а левым — Александр Меншиков, над артиллерией начальствовал генерал Брюс.

Перед рассветом 27 июня шведы предприняли массированное наступление на фланг генерала Ренне. Удар был настолько мощным, что шведам удалось захватить два не совсем подготовленных редута и вступить в непосредственное соприкосновение с русской конницей. Под их натиском русские стали отступать. Но отступали они заманивающе. Одна часть шведов (во главе с генералами Шлиппенбахом и Розеном) была отрезана от основных сил и вынужденно укрылась в лесу, а вторая, продолжавшая преследовать противника, — вытянулась вдоль правого фланга русских войск и стала легкой добычей пушечного и ружейного огня. Чтобы выйти из-под обстрела и спасти своих солдат, шведским генералам пришлось прекратить преследование и отойти.

В это время Меншиков и генерал Ренцель пятью полками конницы и пятью батальонами пехоты успешно добивали группировку Шлиппенбаха — Розена. Оба генерала оказались в плену. Первая часть битвы осталась за русскими.

Но впереди была решающая часть сражения. И опять шведы начали первыми, но русские генералы уже знали, как их встречать. Полтавская битва наглядно показала, что богом войны действительно, является артиллерия, и Петр воспользовался своим преимуществом. Даже Карл XII испытал на себе силу огня русских батарей. Одно из ядер угодило в его коляску, и он оказался на земле. И еще один сюрприз ожидал шведов — русские блестяще освоили стрельбу плутонгами. Если раньше при стрельбе вперед выходила одна шеренга мушкетеров, которая после произведенного выстрела отходила назад, то теперь одна шеренга ложилась на землю, другая становилась на колено, а третья продолжала стоять во весь рост. Одновременный огонь сразу тремя шеренгами был настолько плотным, что волны наступающего противника как будто натыкались на невидимую стенку и откатывались назад, оставляя лежать на земле сотни тел. И еще одно новшество подглядел Петр у французов — багинет. Это такой штык, который после выстрела вставлялся в ствол мушкета, превращая его в смертоносное копье.

Все вместе — и сила русских, и слабость шведов — стали слагаемыми первого и такого судьбоносного поражения Карла XII. Два часа длилось генеральное сражение, шведы продолжали упорно наступать, несмотря на огромные потери, и только под угрозой полного уничтожения своей армии Карл вынужден был смириться с поражением и отдаться стихии беспорядочного отступления. Счастье шведов, что Петр, находясь в восторге от одержанной победы, начал их преследование только по прошествии нескольких часов. В погоню за королем был отправлен Михаил Голицын с гвардией и генерал Боур с драгунами. Утром следующего дня в погоню отправился и Меншиков с девятью тысячами кавалерии. Они настигли шведов 1 июля у маленького городка Переволочны, расположенного в месте впадения Ворсклы в Днепр. Карл XII, Мазепа и около двух тысяч солдат успели перебраться на другой берег Днепра, тогда как большая часть войска с генералами Левенгауптом и Крейцем остались на левом берегу. Это была уже не армия, а скопище деморализованных и смертельно уставших солдат, когда-то наводивших страх и ужас на всю Европу. Кто-то из них находился в беспамятном сне, а те, кто бодрствовал, думали только об одном — как бы перебраться на другой берег реки. Видя плачевное состояние своего войска, Левенгаупт вынужден был согласиться с предложением Меншикова сложить оружие и сдаться в плен.