Николай Костин - Десять покушений на Ленина. Отравленные пули

Сделалось стыдно, что лихорадочный взгляд и бледное лицо студента вызвали в ней не сочувствие, а подозрительность.

Вручила студенту рекомендательную записку и предложила пособие.

От пособия он отказался, а рекомендательную записку взял пренебрежительным барским жестом.

Мария Николаевна продолжала работать в приемной. И вдруг перед ней снова предстал студент. От его растерянности не осталось и следа. Он заговорил настойчиво и требовательно.

— Я плохо рассмотрел Ленина. Пропустите меня к нему.

Одна пола его пальто топорщилась, и он, глядя на Скрыпник лихорадочно блестящими глазами, неуклюже держал руку на борту пальто. В ответ на категорический отказ студент, с упорством человека, одержимого навязчивой идеей, уселся на стул и устремил глаза на дверь кабинета Владимира Ильича.

Скрыпник боялась, что Ленин может неожиданно выйти из дверей и натолкнуться на студента, который несомненно бросится к нему с рукопожатиями и благодарностью. Она знала, как Владимир Ильич не любил таких сцен и как его раздражали ненужные, пустые встречи… Ведь каждая минута была у него на учете…

Марию Николаевну охватила тревога. Не вступая со студентом в переговоры, она дала знак часовому, который быстро подошел к студенту, взял его под руку и повел к выходу.

"Обыскать нужно было", — запоздало подумала Скрыпник. Но опять вспомнила про письмо, которое он привез от Артема, про рекомендацию в Наркомврод. И все же спокойствие и равновесие не приходило.

Не прошло и получаса после ухода студента, как в приемную буквально влетел Управляющий делами Совнаркома В.Д.Бонч-Бруевич. Взъерошенный, сердитый, он начал упрекать Марию Николаевну за то, что она направо и налево раздает рекомендации неизвестно кому. В частности, дала рекомендацию человеку, который шел к Ленину со взведенным курком револьвера…

Мария Николаевна похолодела. Была близка к обмороку. Какая опасность угрожала жизни Владимира Ильича!

Бонч-Бруевич шел к Ленину с докладом. Через некоторое время он вышел от Владимира Ильича и уже более мягким голосом рассказал Марии Николаевне, в чем дело. Оказывается, этот студент после того, как его выпроводили из Смольного, остановился у подъезда и пристально всматривался в людей, садящихся в автомобили. На это обратил внимание стоящий в карауле латышский стрелок и направился к нему. Студент сунул руку за борт пальто и раздался выстрел. Террорист тот час же был задержан охраной.

Мария Николаевна разъяснила Бонч-Бруевичу, что дала студенту рекомендацию по поручению Ленина. Однако Владимир Дмитриевич упорно продолжал вертеть перед ее глазами злополучный бумажкой, упрекая в неосмотрительности. Что все это значило по сравнению с тем, что студент не был вторично допущен к Ленину и опасность миновала. Упреки Управляющего делами показались Марии Николаевне несправедливыми и она решила рассказать об этом Ленину.

— На меня студент произвел тоже странное впечатление, — сказал Ленин, выслушав Скрыпник. — Когда я говорил с ним, он вдруг встал, побледнел и зашатался. Я подумал, что он голоден, и предложил ему пособие и работу. Он дико на меня посмотрел и вышел. Мне и в голову не могло придти, что тут что-то неладное…

После небольшой паузы, Владимир Ильич добавил:

— По-видимому, он в первый раз не решился в меня стрелять и пришел вторично…

1 января 1918 года В.И.Ленина ждало еще более тяжкое испытание. Он выступал на митинге в Михайловском манеже. Напутствовал первый отряд социалистической армии, отправлявшийся на фронт. После митинга Ленин сказал шоферу, чтобы он отвез его, М.И.Ульянову и Ф.Платтена в Смольный. Тарас Гороховик тронулся в путь не спеша. Опасался гололеда, снежных завалов, а больше всего тумана. Давно такого не наблюдалось в Петрограде. Густой и тягучий, он заполнил собою улицы, окутал дома и мосты, набережные, проспекты. Но шофер уверенно ориентировался в тумане. Подъезжая к мосту через Фонтанку, чуть-чуть сбавил скорость, просигналил: вдруг кто-нибудь из пешеходов замешкался, не успев отойти в сторону? Наехать на человека в таком тумане можно запросто…

Владимир Ильич в машине шутил, был весел. Отметил, что на улице заметно похолодало. Мороз пробрался в кабину. Проник за воротник пальто. Щипал за нос и открытые уши. Фриц Платтен, слушая Владимира Ильича, улыбался, а Мария Ильинична не на шутку испугалась. "Не околеть бы до Смольного, — говорила она и кутала руки в меховую горжетку. — Хорошо когда сено в стогу, а тепло — в дому!"

Слова Марии Ильиничны Ленин перевел Платтену. Тот повернулся к Ульяновой и согласно кивнул головой. Мария Ильинична благодарно прижалась к брату.

Автомобиль въехал на Симеоновский мост через Фонтанку. Внезапно по кузову забарабанили пули.

— Стреляют! — ахнула Мария Ильинична. Платтен мгновенно пригнул голову Ленина к себе.

— Что вы, помилуйте товарищ Фриц! — воскликнул Ленин и, стремясь успокоить спутников, добавил:- Это вовсе не стрельба…

Шофер Тарас Гороховик не растерялся: прибавил газу, съехал с моста, свернул в переулок и остановил машину.

— Все целы? А то я испугался! Думал — вас уже в живых нет. Счастливо отделались. Если бы в шину попали — нам не уехать.

У Смольного автомобиль осмотрели. Кузов оказался продырявленным в нескольких местах. Одна пуля застряла в кронштейне кареты. Две другие — навылет прошили ветровое стекло.

— Что с вами? — заволновался Ленин, заметив, что рука Платтена в крови.

— Вы ранены? — Мария Ильинична шарила в сумке, нащупывая платок.

— Пустое, царапина.

Пуля задела палец, когда Платтен пригнул голову Ленина…

Участников покушения обнаружить не удалось…

На процессе обвиняемый Н.Н.Иванов рассказал, что в Сибири в 1919 году он слышал от одного из офицеров, бывшего в 1918 году в Петрограде, что в январе 1918 года действительно было организовано покушение на В.И.Ленина какой-то военной группой при участии эсера Тягунова.

Коноплева хорошо знала прапорщика Тягунова, тесно связанного с группой эсеров-боевиков Невско-Заставского района. Высокого роста, стройный, он не однажды бывал у них в доме. Пользовался у гимназисток неизменным успехом. Великолепно танцевал мазурки и вальсы. Тягунов — то и пригласил Коноплеву на митинг в Михайловский манеж. Снабдил пропуском. Намекнул на какой-то "новогодний фейерверк" на Симеоновском мосту.

Сохранилось записки одного из участников террористического акта, некоего Г.Решетова. В них он хвастливо указал даже номер нагана, из которого стрелял по автомобилю Ленина и по минутам передал всю динамику трагических событий далекого январского дня 1918 года.

…Руководитель террористов — "Капитан" — явный черносотенец и приверженец старого порядка, готовил свою "партизанскую шайку" к покушению на В.И.Ленина. Месяцем раньше он установил контакт с эсеровским руководством. Для разъяснения позиции ПСР на конспиративную квартиру прибыл "Старый эсер".