Игорь Рассоха - Прародина Русов

Еще момент: даже древнейшие зерна культурной однозернянки, найденные в керамике и обмазке буго-днестровской и раннетрипольской культур, близки к современной культурной однозернянке и четко отличаются от дикой однозернянки. Причем мелких удлиненных зерновок наподобие тех, что встречаются в неолите Малой Азии (Чатал-Гуюк), в Буго-Днестровском районе не найдено [362, с. 28–30]. Значит, эта пшеница до того, как она попала в посевы ранненеолитической буго-днестровской культуры, уже прошла через искусственную селекцию. И происходило это не в Малой Азии. Впрочем, не исключено, что на юге Балканского полуострова — в регионе, который, по нашему мнению, совершенно зря исключают из числа древнейших центров неолитической революции.

Однако в любом случае на сегодня можно допустить, что один из центров самостоятельной доместикации дикой пшеницы находился на юге Украины.

Относительно такого злака, как посевной овес, известно, что он с той же эпохи неолита встречался на полях Украины и Молдовы в качестве сорного растения [138, с. 8]. Но в культуру его ввели скорее всего в Центральной Европе (и у нас в Прикарпатье) приблизительно в I тыс. до н. э. [362, с. 148–149].

Рожь тоже была введена в культуру в Европе. Известна она и в трипольской культуре — как примесь в посевах пшеницы. На скифских поселениях Лесостепи, в частности, в бассейне Ворсклы уже в VI в. до н. э. рожь являлась основной культурой [138, с. 30–31]. «В Центральной Европе рожь прослеживается с эпохи неолита, а в первом тысячелетии нашей эры следы ее значительны. Однако на Балканах, а также в Передней Азии в археологических материалах ранних памятников рожь отсутствует» [362, с. 131, 133].

Очевидно, что ни культурная рожь, ни культурный овес не имеют отношения к пресловутому Ближнему (и тем более Дальнему) Востоку. Это — очевидное собственное достижение Европы. Нас они в данном случае интересуют скорее опосредованно — как пример того, что в поисках прародины важнейших культурных растений вовсе не обязательно заниматься «низкопоклонством перед Востоком». Это важно подчеркнуть, потому что далее переходим к самому важному и интересному. К просу.

П. М. Жуковский в своем капитальном труде «Культурные растения и их сородичи» уделил просу очень мало внимания (а об итальянском просе не упомянул вообще). Здесь он с большими колебаниями говорит о происхождении культурного проса:

«Некоторые ботаники считают, что культурное просо происходит из Юго-Восточной Азии, что вызывает сомнения потому, что просо по своей экологической природе — растение не муссонного климата. Правда, оно могло быть связано именно с сухим бездождным периодом в Индии. Рассуждать на эту тему затруднительно, так как все факты, которыми можно пользоваться, приводят пока к Китаю, как первичному очагу возделывания проса. Из хлебных злаков просо, вероятно, наиболее древняя пищевая культура Китая. Все наиболее древние памятники китайской культуры за 2700 лет до н. э. свидетельствуют об этом. Даже более молодые документы, относящиеся к эпохе Инь (XVI–XI вв. до н. э.), говорят о ведущем значении проса. Современное географическое размещение разновидностей проса также приурочено к Восточной Азии — к горным районам МНР, где обнаружено большое число его цветных разновидностей. Таким образом, из ботанической географии и древней истории можно видеть, что Китай и Монголия являются родиной культурного проса» [361, с. 205–206].

Ну, во-первых, если придерживаться такой логики насчет ботанической географии, то тогда, как мы уже отмечали выше, родиной культурной пшеницы-однозернянки следует безоговорочно признать Крым.

Но дело в том, что сам П. М. Жуковский в другом месте этой же книги пишет: «Теория первичного происхождения твердых пшениц из Эфиопии построена лишь на большом разновидностном составе их в этой стране. Но Эфиопия вообще никакого отношения к происхождению пшениц не имеет. В ботанике известно много примеров, когда вид, однообразный на своей родине , вступил в расцвет формообразования далеко за ее пределами» [361, с. 113]. Если это относится к пшенице, то должно относиться и к просу.

П. М. Жуковский отрицал происхождение проса из Индии на том справедливом основании, что « просо по своей экологической природе — растение не муссонного климата ». Однако Китай вообще-то — страна с не менее муссонным климатом. Если это замечание относится к Индии, то оно должно иметь не меньшую силу и в отношении Китая.

У нас остается только аргумент «древней истории». Но и на него можно не обращать внимания: «М. Horf [364] упоминает о нахождении следов обычного проса в Фессалии в Аргиссе, Магуле в слоях докерамического неолита. На Балканах просо известно в находках из неолитической пещеры Aggtelek в Венгрии и также в Боснии. В Центральной и Западной Европе появление обычного проса связано с племенами культуры линейно-ленточной керамики. Представлены они отпечатками и обугленным материалом» [362, с. 152]. Докерамический неолит Греции — это где-то VIII тысячелетие до н. э. В это время в Китае вообще не было никакого земледелия.

И тем не менее более вероятной нам представляется гипотеза о том, что просо начали культивировать еще ранее, т. е. в мезолите. Просо начали разводить там же и тогда же, где впервые одомашнили коров и свиней: на юге Украины. Иначе говоря, на территории кукрекской археологической культуры носители протоностратического языка перешли к производящему хозяйству одновременно и независимо от обитателей Ближнего Востока. Если на Ближнем Востоке основой новой экономики стали пшеница/ячмень + коза/овца, то на юге Украины такой основой стали просо + крупный рогатый скот/свиньи. Скорее всего, свиньи в связи со своей непригодностью к перекочевкам в широкой миграции ностратиков не участвовали. Хотя в этом нужно еще разбираться. Можно предполагать, что свои независимые очаги производящего хозяйства возникли и на Балканах.

Археологически пока самые ранние остатки проса на юге Украины найдены в буго-днестровской неолитической культуре (VII–VI тыс. до н. э.). В трипольской культуре начиная с раннего ее этапа (конец VI тыс. до н. э.) имеются бесспорные свидетельства возделывания проса в чистой культуре. Причем по своим размерам оно вполне соответствует просу на поселениях второго тысячелетия нашей эры [362, с. 153, 155, 160]. Что важно: в эпоху бронзы на территории Украины и Молдовы просо часто было основным злаком [362, с. 156–157]. Просо с самого начала своей истории знали все ностратические народы. И не только в Древнем Китае оно было основным злаком. «На памятниках скифкого времени наиболее распространенным было просо по сравнению с другими видами культурных растений. …У племен (прото-славянской) зарубинецкой культуры (I в. до н. э. — I в. н. э.) в Среднем Поднепровье и на Десне на первом месте среди возделываемых растений было просо» [362, с. 162].