Всеволод Волин - Неизвестная революция 1917-1921

Большое внимание стало уделяться улучшению санитарного состояния городов, путей сообщения и др.

Страна вздохнула свободнее.

Но, несмотря на всю свою значимость, реформы Александра II оставались весьма робкими, не полностью отвечали чаяниям передовых слоев населения и подлинным материальным и духовным потребностям страны. Чтобы реформы действительно стали эффективными и способствовали народному подъему, их следовало бы дополнить предоставлением гражданских прав и свобод: свободы слова и печати, собраний и организации и др. Здесь же никаких изменений не произошло. Лишь немного ослабла цензура. По сути же прессе по-прежнему затыкали рот, свободы, как и прежде, не было; нарождающийся рабочий класс не имел никаких прав; дворянство, землевладельцы и буржуазия оставались господствующими классами, и, главное, полностью сохранялся режим самодержавия. (Именно угроза режиму вынудила Александра II бросить народу кость «реформ», она же не позволяла ему углублять их. Таким образом, реформы народ далеко не удовлетворяли.)

Лучше всего иллюстрируют это обстоятельства отмены крепостного права. Здесь обнаружилось самое слабое место реформ.

После напрасной борьбы за сохранение своего статус кво помещики вынуждены были смириться с решением царя (принятым, впрочем, после долгих и драматических колебаний, под энергичным давлением прогрессивных элементов). Но они сделали все возможное, чтобы свести эти реформы к минимуму, тем более, что сам Александр II, естественно, не хотел ни в чем ущемлять интересы «своих дорогих дворян». Им двигала главным образом боязнь революции. Он знал, что крестьянам было известно об его намерениях и борьбе в правящих кругах. И что народное терпение на этот раз действительно достигло предела — народ ждал освобождения, и если бы реформы были отложены, последующие волнения вылились бы в мощное восстание. Во время спора с противниками реформ царь произнес знаменитую фразу, которая прекрасно характеризует его истинные помыслы: «Лучше отменить крепостное право сверху, нежели дождаться того времени, когда оно само собою начнет отменяться снизу», — то есть все должно произойти с минимальным ущербом для помещиков. «Порвалась цепь великая, — написал поэт Некрасов в своей получившей широкую известность поэме, — порвалась — расскочилася: одним концом по барину, другим по мужику!.».

Конечно, крестьяне получили наконец личную свободу. Но за нее пришлось дорого заплатить. Им выделили ничтожные клочки земли. (Было невозможно «освободить» крестьян без земли, иначе они умерли бы с голоду.) Более того, их заставили длительное время выплачивать выкупные платежи за землю, принадлежавшую раньше бывшим господам.

75 миллионов крестьян получили чуть больше трети всех земельных угодий. Другая треть осталась у государства. И почти треть сохранили за собой помещики. Такое соотношение обрекало крестьянские массы на голодное существование. По сути, оно ставило их в зависимость от помещиков, а позднее — от разбогатевших тем или иным путем собратьев-кулаков.

В проведении «реформ», призванных предотвратить грозящую опасность, Александр II руководствовался стремлением уступать как можно меньше. Так что недостатки этих преобразований стали ощущаться уже в 1870-е годы.

Трудовое население городов оказалось беззащитным перед лицом растущей эксплуатации.

Полное отсутствие свободы слова и печати и запрет любых политических и других объединений делал невозможным обмен идеями, критику, пропаганду, общественную деятельность — то есть, по существу, не допускал никакого прогресса.

«Народ» состоял исключительно из «подданных», подчиненных произволу самодержавия, который, хоть и стал менее жестоким, чем при Николае I, все еще безраздельно господствовал в обществе.

Крестьянская же масса оставалась послушным стадом, от которого требовалось лишь одно: кормить государство и привилегированные классы.

Лучшие представители молодой интеллигенции быстро поняли, в какой плачевной ситуации оказалась Россия. Тем более что в большинстве стран Запада в ту эпоху были установлены относительно передовые политические режимы. В 1870-е годы Западную Европу охватила социальная борьба; велась активная пропаганда социализма, марксизм начинал организовывать рабочий класс в мощную политическую партию.

Как обычно смело обманывая цензуру — чиновникам не хватало ума и образованности распознавать обман — лучшие публицисты того времени (например, Чернышевский, который в итоге за свою смелость был отправлен на каторгу) своими написанными с подтекстом статьями способствовали распространению социалистических идей в среде интеллигенции. Они многому научили молодежь, рассказывая об идейном движении политических событиях и общественных явлениях за рубежом, и одновременно ловко разоблачали изнанку так называемых «реформ» Александра II, их истинные причины, лицемерие и половинчатость.

Так что было совершенно естественным, что в эти годы в России возникли подпольные группы, боровшиеся с ненавистным режимом и, прежде всего, распространявшие идеи политического и социального освобождения трудящихся классов.

Эти группы состояли из юношей и девушек, полностью посвятивших себя задаче «нести свет в трудящиеся массы» и готовых ради этого на любые жертвы.

Так возникло массовое движение молодых российских интеллигентов, многие из которых оставляли семью, спокойную жизнь и карьеру и шли «в народ», чтобы просвещать его.

С другой стороны, начались террористические акты против верных слуг режима. В период с 1860 по 1870 годы произошло несколько покушений на крупных чиновников. Было предпринято и несколько попыток убить царя, окончившихся неудачей [9] В 1862–1865 гг. произошло несколько покушений польских революционеров и сочувствующих им российских офицеров-«землевольцев» на представителей царской администрации. В 1866 и 1867 было два неудачных покушения одиночек на Александра 2. В 1869 С. Нечаев, а в начале 1872 в лидер одного из бакунистских кружков Каблиц вынашивали замыслы цареубийства, не имевшие никакого реального воплощения. О переходе к террору русских революционеров можно говорить лишь с 1878 года, с покушения Веры Засулич на Петербургского градоначальника Трепова и создания «Исполнительного комитета Земли и Воли». .

Движение потерпело крах и не принесло практически никаких результатов. Почти все пропагандисты были схвачены полицией (зачастую выданы самими крестьянами) и отправлены в тюрьмы, ссылку или на каторгу [10] Апогеем этих репрессий стал чудовищный «процесс 193-х». .