Всеволод Волин - Неизвестная революция 1917-1921

Так закончилась гапоновская эпопея.

В своих воспоминаниях, написанных в целом искренне, этот человек пытается — впрочем, весьма неловко — оправдать, объяснить свои сношения с полицией до 9 января 1905 года. Здесь он, похоже, говорит не всю правду.

Движение же шло своим путем.

События 9 января получили мощный отклик в стране. В самых далеких уголках люди с возмущением узнали, что вместо того, чтобы прислушаться к безоружному народу, пришедшему к Зимнему Дворцу рассказать о своих нуждах, царь хладнокровно приказал открыть огонь. Еще долгое время крестьянские делегаты тайно прибывали в Петербург, чтобы выяснить правду.

Вскоре эту правду узнали везде. Именно тогда был положен конец «мифу о добром царе».

И еще один исторический парадокс. В 1881 году революционеры убили царя, чтобы уничтожить миф о нем. Миф не пострадал. Двадцать четыре года спустя его уничтожил сам царь.

В Санкт-Петербурге результатом событий 9 января стала всеобщая стачка. В понедельник 10 января не работал ни один завод, ни одна стройка. Первая революционная стачка русских рабочих стала свершившимся фактом.

Из всего этого следует важный вывод:

Народу понадобилось пережить масштабный исторический опыт, чтобы начать понимать истинный характер царизма, ситуацию в целом и подлинные задачи борьбы. Ни пропаганда, ни самопожертвование энтузиастов не могли сами по себе привести к подобным результатам.

Теперь мы подходим к одному из важнейших этапов русской Революции: возникновению и первым шагам «Советов».

Еще один парадокс: это один из наименее известных и одновременно один их наиболее извращенных впоследствии аспектов Революции.

Во всех изданиях, посвященных возникновению «Советов» — не только иностранных, но и российских, — имеется лакуна, которая обращает на себя внимание заинтересованного читателя: никому еще не удалось в точности установить, когда, где и как был создан первый рабочий «Совет».

Вплоть до настоящего времени почти все писатели и историки, как буржуазные, так и социалистические («меньшевики», «большевики» и пр.) датировали возникновение первого «рабочего Совета» концом 1905 года , временем октябрьской всеобщей стачки, царского Манифеста 17 октября и последующих событий [22] Волин имеет в виду историографию именно Петербургского Совета. Советская историческая наука считала, что первый Совет возник в ходе стачки в Иваново-Вознесенске, в середине мая 1905 г (под названием «Совет уполномоченных»). . Это неверно. Из настоящей главы читателю станут ясны причины возникновения подобной лакуны.

Конечно, некоторые авторы — в частности, П. Милюков в своих воспоминаниях — туманно намекают на попытки создания «Советов» в начале 1905 года. Но они дают никаких уточнений, а если приводят примеры , то ошибочные. Так, Милюков считает колыбелью Советов «Комиссию Шидловского» [23] Комиссия под председательством сенатора Шидловского создана правительством 29 января 1905 года, официально «для безотлагательного выяснения причин недовольства рабочих в городе Санкт-Петербурге и в пригородах и изыскания мер к устранению таковых». Комиссия должна была состоять из представителей власти, фабрикантов и рабочих, причем выборы рабочих делегатов сопровождались относительно свободной предвыборной агитацией по всем предприятиям города. Выборщики от рабочих, среди которых преобладали социал-демократы, на своем совещании 17 февраля выдвинули ряд ультимативных политических требований, которые правительство отказалось принять, — после чего комиссия Шидловского бойкотируется петербургскими рабочими. . Это было затеей сверху — полуправительственной, полулиберальной — с целью разрешить после 9 января отдельные социальные проблемы в сотрудничестве с несколькими официальными рабочими делегатами. Согласно Милюкову, среди них был один интеллигент, некий Носарь , который позднее, вместе с некоторыми другими делегатами, отдельно от Комиссии сформировал «Совет» — первый рабочий Совет, — и возглавил его. Это утверждение весьма неопределенно и, главное, неточно. Когда Носарь — как в дальнейшем увидит читатель — вошел в «Комиссию Шидловского», он уже являлся членом — более того, председателем — первого рабочего Совета, который был образован до создания «Комиссии» и не имел к ней никакого отношения . Вслед за Милюковым эту ошибку повторяют и другие авторы.

Социал-демократы порой утверждают, что именно от них исходила инициатива создания первого Совета.

Эту честь у них порой оспаривают большевики.

Все они ошибаются, не зная простой истины: ни одна партия, ни одна организация, ни одни «вождь» не имели отношения к созданию первого «Совета». Он возник стихийно и в абсолютно частном порядке [24] Советская историография приписывала создание Советов исключительно большевикам, — несмотря на то, что 3-й съезд РСДРП недвусмысленно назвал всякие проекты и попытки создания органов власти или самоуправления, помимо «Временного революционного правительства», — утопическими и вредными. За создание подобных органов «революционного самоуправления» выступали с весны 1905 года меньшевики, которые, на этом основании, считали Советы реализацией своих идейно-тактических установок, — но меньшевистская концепция предполагала деятельность «народных», созданных всеми слоями населения (в т. ч. и оппозиционной царизму буржуазией), учреждений, а не чисто-рабочие Советы. Волин совершенно прав, когда отвергает претензии обеих фракцией социал-демократии на их якобы решающую роль в создании Советов: они возникли совершенно неожиданно для РСДРП и во многом вопреки ее программе. Ленин в одной из своих работ и Бухарин в «Азбуке коммунизма» между делом утверждают, что «Советы» были стихийно созданы рабочими в 1905 году; но они не дают никакого уточнения и позволяют предположить, что рабочие эти были большевиками или, по меньшей мере, сторонниками последних. .

Читатель обнаружит в этой главе совершенно неизвестные доселе факты. Пришло время восстановить историческую истину, тем более, что она достаточно показательна.

Да простит меня читатель за то, что здесь мне придется говорить о себе лично. Я невольно оказался причастен к созданию первого «Совета рабочих делегатов», образованного в Санкт-Петербурге не в конце, а в январе-феврале 1905 года.

Сегодня я, должно быть, практически единственный, кто может сообщить об этом историческом эпизоде; возможно также, что остался в живых и один из рабочих, принимавших участие в создании первого Совета, который когда-нибудь также сможет рассказать об этом.