Владимир Мединский - О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»

Русские заселяют Причерноморье, движутся на теплую Кубань, распахивают богатейшие черноземы на Северном Кавказе. Теперь, сокрушив Крым, они могут себе это позволить.

XVIII век стал для Российской империи веком Причерноморья и всех земель, которые получили выразительное имя — Новороссия.

И действительно, не случайно новым территориям дали название Новой России. Не случайно это официальное название — Новороссия — было принято и в народе. Народ с огромным энтузиазмом поддерживал идею «возвращения» юга. И потому, что считал Причерноморье своим, и потому, что земледельцы буквально видеть не могли Дикого поля — колоссального пространства неосвоенной дикой степи, недоступного из-за набегов татар.

Русские действительно считали эти земли Новой Россией, естественным продолжением «старой» и дополнением к ней.

В наше время название Новороссия, если и употребляется, то по отношению к территориям на кавказском побережье Черного моря, в основном, благодаря городу Новороссийску.

А до 1917 года слово «Новороссия» применялось ко всем территориям, приобретенным в конце XVIII века. В XIX веке университет в Одессе так и назвали — Новороссийский.

Кстати, это название хоть и созвучно Новой Англии в Северной Америке или Новому Южному Уэльсу в Австралии, но имеет совсем другой смысл. Правильнее всего было бы назвать эти места Сновароссией. Но как-то неблагозвучно.

Единство Новороссии было нарушено большевиками. В марте 1918 года они подписали Брест-Литовский договор с Германской империей, согласно которому немцы имели право войти на территорию Украины.

Но что такое Украина? Центральная Рада в Киеве, тогдашняя украинская власть, считала Причерноморье «своим». Сточки зрения украинских националистов и Херсонщина, и Крым, и Донбасс — это украинские земли. А раз они украинские, то украинское правительство имеет полное право подписать договор, отдавая эти земли в протекторат союзникам.

Немцы и австро-венгры вскоре свергли Раду и поставили у власти прогермански настроенного гетмана Скоропадского.

Кадр из фильма «Броненосец «Потемкин»». Одесса стала форпостом европейской цивилизации на Черном море. Потом эту фактуру гениально использовал Эйзенштейн.

Гетман подписал с немцами еще один договор, согласно которому они могли ввести свои войска и в Причерноморье, и в Крым, и на Донбасс. Ведь все это, по его мнению, — украинская земля.

После окончания Первой мировой войны немцы ушли. Но большевики по странному совпадению почему-то продолжали считать западную часть Новороссии до Крыма, а также Донбасс украинской территорией. А после Второй мировой войны Н. С. Хрущев и вовсе формально присоединил Крым к Украине. Украинским стал и город русской славы — Севастополь.

До 1917 года никому и в голову не могло прийти, что Одесса и Харьков — украинские города.

В XVIII и XIX веках русские «переселенческие возы» не только и не столько тянулись в Крым. Русские скорее охотно заселяли Причерноморье — как ту его часть, которая сегодня считается украинской, так и «великорусскую». Так же активно заселялась и Кубань.

Северный Кавказ, так же как и некогда Крым, был совершенно открытой и незащищенной территорией. Река Кубань разделяла территорию Крымского ханства и земли адыгов и группы родственных к ним племен.

Эти племена имели свои языки, свою территорию и не считали себя подданными ни турецкого султана, ни крымского хана. Крымские ханы грабили адыгов, угоняли у них скот и людей, отнимали имущество.

Известно, что еще к Ивану Грозному являлось посольство от адыгов, кабардинцев и черкесов с просьбой «оборонить» мирных людей от набегов «крымского царя».

Иван Грозный удовлетворил просьбу о защите. Стремясь сблизиться с адыгами и помочь им, царь даже послал на юг отряд стрельцов. Судьба ратных людей печальна — ни один из них не вернулся домой. Русские воины полегли не столько от стрел крымчаков, сколько от непривычного климата и болезней.

Для мировой политики никаких серьезных последствий это событие не имело, но некоторые историки склонны считать, что история отношений народов Кавказа и России началась именно после этого.

На мой взгляд, отношения эти сложились много позже, в XVIII веке, и стали прямым продолжением русско-турецких войн и борьбы за Крым.

Тогда русские крепости строились там и как опорные пункты для освоения огромного, богатого края, почти пустого с точки зрения цивилизованного человека. Предкавказье, с его субтропическим климатом — это не горные области, а почти 200 тысяч квадратных километров степей и лесов, богатых животным миром: кабанами и оленями, фазанами и утками.

Это роскошные черноземы, о которых говорят: «посади оглоблю — вырастет телега». На побережье Черного моря земля похуже, местами мало пресной воды, но зато курортный климат. В наше время это край сплошных здравниц.

В 1761 году здесь основывают крепость, названную в честь митрополита Дмитрия Ростовского. Позже вокруг крепости вырос город Ростов-на-Дону. Напомню: полуторамиллионный, огромный город совсем молод, моложе большинства городов Сибири.

Ростов-на-Дону — это ведь не город, основанный донскими казаками. Это город, заложенный как торговый пункт и как крепость Российской Империи.

По договору заключенному в Кючук-Кайнардже, Предкавказье тоже отходило к России. После этого на Северный Кавказ хлынул поток переселенцев.

В 1793 году черноморские казаки основали военный лагерь на реке Кубани. Вскоре лагерь разросся и превратился в станицу Екатеринодарскую. Затем — в город Екатеринодар. С 1920 года этот город называется Краснодаром.

Расселение русских простиралось и на юго-восток, в сторону Каспийского моря. В 1818 году основывается крепость Грозная, которая через 50 лет становится городом Грозным. При советской власти город стал столицей Чечено-Ингушской АССР.

Общее же число русских поселенцев на Северном Кавказе уже в 1800 году превысило 100 тысяч человек; таким образом, русских переселенцев стало больше, чем местных жителей.

В 1838 году на месте турецкой крепости основан город Новороссийск. Он быстро стал важным опорным пунктом для освоения края русскими.

Жизнь русских колонистов в Адыгее, я хотел сказать в Новороссии, к югу от Кубани, отличалась таким же своеобразием, как и жизнь на границах Дикого поля в XVII веке.

Возле любой деревни, близ любой дороги могли засесть в засаду черкесы, которые нападали на людей, крали детей и девушек, чтобы продать их на невольничьих рынках. Пышные блондинки в Турции были ходким товаром еще со времен татарских набегов. За девицу можно было выменять ружье, а, если повезет, то и боевого коня. В результате русским поселенцам ходить по одному не рекомендовалось, детей за околицу села не отпускали, а умение стрелять и рубить саблей оставалось таким же обязательным навыком селянина, как умение косить или запрягать лошадь.