Владимир Мединский - О русском рабстве, грязи и «тюрьме народов»

У американцев был Дикий Запад… У русских — Дикий Юг примерно с такими же нравами. Нравы быстро изменились? Но ведь и в США Дикий Запад не был неизменным местом. Постепенно, в среднем за полвека, и долина Миссури, и Великие Равнины приобретали более приличный вид. Прерии становились полями, военные лагеря — городами, а еще не истребленные индейцы оседали на земле или уходили прочь, на запад. Туда же уходили и европейцы — любители специфического образа жизни.

Опять скажу: не умеем мы использовать реалии нашей истории для пропаганды. Не догнать нам в этом «цивилизованные» народы Запада, умеющие сделать из любого подходящего материала конфетку! Американский супермиф о Диком Западе, войнах с индейцами и ковбоях… Это целый пласт американской культуры, а теперь и пласт культуры всего Запада.

Вестерн как жанр в литературе, голливудские вестерны как киножанр подняли на недосягаемую высоту образы наивных, но честных переселенцев, гордых индейцев, благородных американских военных в щегольских синих мундирах и желтых нашейных платках.

Они превратили кровь и грязь завоевания чужой земли, историю истребления целых племен, жестокости и расизма в красивую сказку о храбрых и сильных людях, которые не всегда понимали друг друга, но были честны, храбры и трудолюбивы.

Полудикие пастухи, пренебрежительно прозванные «коровьими парнями», ковбоями, стали не подонками своего общества, вечно пьяными и драчливыми, как подростки (но с настоящими пистолетами). В книжках и фильмах они превратились в романтических личностей, свободолюбивых и гордых.

Отвратительные исторические реалии захвата, истребления и грабежа показаны как увлекательные приключения. Преступления, совершенные американцами, уходят в тень…

Где, в каком вестерне — книжке или фильме идет речь об истреблении бизонов, как планомерной политике правительства США? А ведь громадные дикие быки уничтожались специально, чтобы лишить индейцев привычной пищи…

Где и кто описал или хотя бы даже упомянул, как близ индейских стойбищ для распространения заразы разбрасывались одеяла, снятые с умерших от оспы? Как американцы официально платили за скальпы индейцев, в том числе за скальпы детей? Нигде… Страшное, кровавое, мерзкое ушло из мифа…

У нас можно было бы создать миф несравненно более красочный и увлекательный: супермиф о казаках, о вольных русских людях, осваивающих наш Дикий Юг.

Морально мы правы. Мы не запятнали себя преступлениями. Мы не были расистами, и в ряды казаков легко входили представители местных народов Кавказа. Мы вели не разбойничьи набеги с угоном скота, а настоящие тяжелые войны для защиты России от грозных соседей — вовсе не первобытных племен.

В общем, казаки мало похожи на ковбоев, и эта непохожесть явно в пользу казаков. Но где в нашей литературе жанр «южного романа» о реалиях завоевания Новороссии и Северного Кавказа? Где фильмы, в которых сильные и гордые люди отбивают набеги татар и адыгейцев? Где образы мудрых и спокойных казачьих старейшин, сторонников и противников отхода казачьих земель под руку Москвы? Образы храбрых парней и могучих глав семей, умных разведчиков, знающих по нескольку местных языков и основателей новых станиц?

Наконец: в каких фильмах восславлено основание русских сел и городов по Кубани, Тереку, на берегах Каспия и в предгорьях Кавказа? У нас чуть ли не комплексуют от того, что предки воевали на окраинах Руси, расширяя ее пределы…

А вот американцы гордятся предками, проникавшими за Миссури… За реку Канзас… В предгорья Скалистых гор… В Калифорнию… Предками, которые через прерии правили фургонами под лозунгом «GO WEST!».

А у нас люди, сделавшие стократ больше, не восславлены. Далее вообще не отмечены. Мы их не знаем, как и не было…

Но вернемся к реалиям Кавказской войны.

Кавказская война для большинства современных русских — это война в теснинах гор, на фоне снеговых вершин. Но задолго до штурма горских аулов русским здесь приходилось штурмовать турецкие крепости.

Достижимая мечта советского человека. Город, где жил бы, если бы знал прикуп. Попасть в олимпийский Сочи скоро станет мечтой во всем мире.

Вот одно географическое название, наверняка знакомое читателям, — Анапа.

«Анапа, эта оружейница горских разбойников, этот базар, на котором проливались слезы и пот, и кровь христианских невольников, этот племянник мятежей для Кавказа, Анапа, говорю, в 1828 году обложена была с моря и с угорья». [186]

О завершении судьбы автора этих слов, Александра Бестужева, писавшего под псевдонимом Марлинский, говорят то приподнято-романтически: «…Теперь дело шло о героической смерти. В тот же день он добился своего», [187]то протокольно-сухо: «Убит в стычке с горцами». [188]

Но в любом случае речь может идти только об одном событии — о сражении 7 июня 1837 года при мысе Адлер. Мыс Адлер находится сегодня на территории Большого Сочи, и с него только в хорошую погоду виден большой Кавказский хребет. Да и то нечетко.

И еще, кстати: Бестужев-Марлинский вовсе не погиб. Никто и никогда не видел его мертвого. Александр Бестужев пропал без вести, без малейшего следа; как полагается говорить, «никто никогда его больше не видел».

Пока же отметим: и на Северном Кавказе, и на Кубани, и в Восточном Причерноморье Россия не могла ни остановиться, ни вывести оттуда войска, ни уйти обратно в великорусские леса.

А роскошные черноземы Кубани именно русские превратили в распаханные, окультуренные земли.

Кавказские линии — точно годовые кольца. Они показывают, как Кавказ двигался к цивилизации

Кавказская война стала предлогом для множества обвинений в жестокости и агрессивности в адрес Российской империи. Но, простите, а как она началась? С чего? Большинство современных русских искренне полагают, что с наступления русских войск на Кавказе. Это не так.

По мнению современников, коим те события казались несравненно ближе, чем нам, «кавказская война выросла из набеговой системы». [189]

Трудно сказать, когда сформировалась набеговая система, по крайней мере не позднее ХѴІ-ХѴІІ веков. Русские офицеры и генералы даже в условиях войны готовы были относиться к горцам сочувственно. Они совершенно справедливо считали набеговую систему «дитятей бедности», но одновременно (и тоже справедливо) и проявлением дикости и некультурности горцев. Долгое время русские офицеры и государственные деятели искренно полагали, что надо только «устроить» жизнь горцев, сделать ее «обеспеченной от лишений», стабильной, и набеги окончатся сами собой.