Алексей Павлюков - Ежов. Биография

Вне зависимости от результатов работы в этом направлении правые настолько дискредитированы, что оставить безнаказанно всю их деятельность невозможно. Сейчас буквально все партийные организации обращаются в ЦК ВКП(б) и в печать с запросами о том, какие меры приняты к правым. Самым минимальным наказанием, совершенно обоснованным политически, является, по-моему, вывод их из состава членов ЦК [43] Н. И. Бухарин и А. И. Рыков являлись кандидатами в члены ЦК ВКП(б). и высылка на работу в отдаленные места. Оставлять в таком положении далее — невозможно. Тут нужны Ваши твердые указания» {194} 194 Там же. Лл. 191–192. .

Однако таких указаний не последовало. Сталин, возможно, еще не решил, как ему следует поступить с лидерами бывшей правой оппозиции, и, видимо, ждал результатов проводимого расследования, чтобы уже тогда определиться окончательно.

Одним из элементов этого расследования стала очная ставка между Бухариным и Рыковым, с одной стороны, и находящимся под стражей Сокольниковым — с другой. На путь сотрудничества со следствием Сокольников вступил в конце августа 1936 г. В ходе трех последовательных допросов (24–25 августа, 30 августа и 2 сентября 1936 г.) он подтвердил свое участие в запасном центре троцкистско-зиновьевского блока, созданного на случаи провала основного центра, а по поводу правых сообщил, что они не только были в курсе деятельности троцкистско-зиновьевских заговорщиков, но и непосредственно входили в запасной центр (в лице М. П. Томского) и участвовали в разработке всех мероприятий, направленных на захват власти. В частности, Сокольников показал, что на происходивших в феврале-марте 1936 г. встречах членов запасного центра было якобы решено увязать намеченные террористические акты против Сталина в Москве, Жданова в Ленинграде, Постышева и Косиора в Киеве с выступлением в этих городах воинских частей, руководимых офицерами-участниками заговора. «Весь этот план… был подтвержден специальной директивой Троцкого, в которой прямо предлагалось опираться при захвате власти на преданные кадры в Красной Армии», — добавил Сокольников {195} 195 РГАСПИ. Ф. 671. Оп.1. Д.174. Л.81. .

При этом Томский вместе с наркомом связи Рыковым будто бы должны были в момент единовременного выступления в Москве, Ленинграде и Киеве обеспечить заговорщиков необходимыми средствами связи — радиостанциями и телеграфом. Эту часть плана Томский якобы брался осуществить при помощи группы единомышленников из числа правых, работающих в органах связи.

«Мы — я, Пятаков и Томский, — предполагали в случае благоприятного… развертывания событий объявить в виде временной меры военную диктатуру во главе с Пятаковым… Осуществление террористических актов над руководством партии и правительства мы намерены были выдать за посягательство белогвардейцев на жизнь руководителей и организаторов Октябрьской революции и, пользуясь возникшим смятением среди руководителей партии и правительства, призвать население страны сплотиться вокруг лозунга защиты Октябрьской революции. Главным требованием должно было быть требование расширить состав руководства партии и правительства с привлечением в него Зиновьева, Каменева, Сокольникова, Пятакова, Рыкова, Томского. Мы считали, что привлечь Троцкого сразу после совершенного переворота по соображениям тактическим нельзя будет и что это станет возможным после укрепления положения блока.

На этих же встречах, — продолжал Сокольников, — мы намечали поручить Бухарину и Радеку составление проектов двух манифестов от имени временного правительства для распространения их в случае успеха нашего заговора. Один документ предназначался для СССР, другой — для капиталистического мира» {196} 196 Там же. Лл. 83, 84. .

8 сентября 1936 г. Прокурор СССР А. Я. Вышинский в присутствии начальника Экономического отдела ГУГБ НКВД Д. М. Дмитриева и начальника одного из отделений Экономического отдела И. И. Чертока встретился с Сокольниковым, и в ходе их беседы тот подтвердил свои показания и заявил, что готов повторить их и на очных ставках. Вечером того же дня в кабинете Ежова в присутствии Кагановича и Вышинского состоялись очные ставки Сокольникова сначала с Рыковым, затем с Бухариным. Сокольников повторил все еще раз, после чего и Рыков, и Бухарин задали ему один и тот же вопрос: почему, неоднократно встречаясь с ними, он ни разу даже не намекнул о своем участии в деятельности троцкистско-зиновьевской организации, о ее замыслах и вообще не попытался хоть когда-нибудь поговорить с ними на соответствующие темы.

Сокольников объяснил это соображениями конспирации.

После проведения очной ставки Вышинский, Каганович и Ежов побеседовали отдельно с Рыковым и Бухариным. Те продолжали настаивать на своей невиновности, при этом Бухарин заплакал и заявил, что при таких обвинениях он готов пойти на крайние меры, так как не может жить под постоянным подозрением.

В конце концов, убедившись, что все утверждения Сокольникова об участии Бухарина и Рыкова в деятельности троцкистско-зиновьевского блока основываются на свидетельствах третьих лиц (покойного Томского, расстрелянного Каменева и др.), Ежов и Каганович поняли, что ничего серьезного инкриминировать бывшим лидерам правых пока невозможно, и поручили Вышинскому сделать соответствующее объявление в прессе. 10 августа 1936 г. в «Правде» было помещено заявление Прокуратуры СССР, в котором, в частности, говорилось:

«Следствие не установило юридических данных для привлечения Н. И. Бухарина и А. И. Рыкова к судебной ответственности, в силу чего настоящее дело дальнейшим следственным производством прекращается».

Внешне все закончилось победой Бухарина и Рыкова, однако слова об отсутствии юридических данных, которые они были готовы рассматривать как отказ от подозрений в их адрес, на самом деле означали лишь признание недостаточности собранных улик.

Но если с лидерами правых было еще не все ясно, то по поводу таких видных в прошлом троцкистов, как Г. Л. Пятаков и К. Б. Радек, сомнений не возникало. Показаний об их «преступной» деятельности скопилось более чем достаточно, и пришло время как-то определиться с их дальнейшей судьбой. В письме к Сталину от 6 сентября 1936 г. Ежов писал:

«Сейчас я ни на минуту не сомневаюсь в том, что Радек и Пятаков, как и Сокольников, являются действительными руководителями контрреволюционной банды троцкистов и зиновьевцев после кировских событий [44] Имеется в виду убийство С. М. Кирова и последовавший вслед за тем арест основных «руководителей» мифического троцкистско-зиновьевского блока, после чего руководство заговором якобы перешло в руки Пятакова. Радека и Сокольникова. .