Алексей Павлюков - Ежов. Биография

Все в один голос ему ответили: «Много, много, Николай Иванович!»

Я стал просить Ежова не ослаблять аппарат Северо-Кавказского края, указав цифру — сколько чекистов взято за последнее время в другие края и в центральный аппарат НКВД.

«Нужны люди, а у вас их много», — заявил мне на это Ежов. Дейч и Курский поддержали Ежова, сказав, что человек двадцать северокавказцев можно смело выдвинуть на работу начальниками УНКВД или их заместителями» {275} 275 Там же. Т. 7. Л. 166. .

Примерно так и получилось. К концу 1937 г. выходцы из северо-кавказского управления оказались во главе 14 краевых, областных и автономно-республиканских управлений и наркоматов внутренних дел Российской Федерации. Три отдела ГУГБ тоже возглавлялись к этому времени северо-кавказцами.

Помимо северо-кавказского управления, важную роль в обновлении руководящего состава играли московское УНКВД, возглавляемое свояком Сталина С. Ф. Реденсом, ленинградское управление, руководимое близким к Ежову Л. М. Заковским, а также возглавлявшееся до апреля 1937 г. Фриновским Главное управление пограничной и внутренней охраны.

Ряд ответственных постов в Главном управлении госбезопасности Ежов доверил своим бывшим соратникам по партийному аппарату, перешедшим вслед за ним на работу в НКВД. Поначалу они использовались на различных вспомогательных участках: Административно-хозяйственном управлении, Секретариате, Отделе кадров, Учетно-регистрационном отделе, но с весны 1937 г. начинается их приобщение и к собственно чекистской работе. В мае М. И. Литвин становится начальником Секретно-политического отдела, в июле И. И. Шапиро и С. Б. Жуковский возглавили, соответственно, Специальный отдел и Отдел оперативной техники. Таким образом, с учетом того, что В. Е. Цесарский продолжал руководить Учетно-регистрационным отделом, под началом партийных сослуживцев Ежова оказались к концу июля 1937 г. четыре из двенадцати отделов Главного управления госбезопасности.

Было бы неправильно, как это иногда делается, рассматривать партийных выдвиженцев Ежова как какую-то особую группу, через которую он проводил свою линию или осуществлял влияние на остальных чекистов. Ежов даже и чисто внешне стремился продемонстрировать, что для него все равны, что он не отдает никакого предпочтения «своим» людям, и в этом стремлении заходил иногда далеко за пределы того, что считается допустимым, с точки зрения служебной этики.

Вспоминает бывший сотрудник НКВД Е. В. Бурынин:

«Однажды я проходил по коридору Ежова… и был очевидцем, когда Ежов, стоя в коридоре, ругал за что-то Шапиро в резкой форме, не обращая внимания на присутствующих лиц» {276} 276 Там же. Т. 3. Л. 111. .

А вот свидетельство другого чекиста, Г. Н. Лулова:

«Как-то в кабинете Ежова находились Коган, я — Лулов, Глебов и еще человек пять. Вошел Цесарский, что-то доложил Ежову и сразу же ушел. Как только Цесарский удалился, Ежов ни с того ни с сего стал всячески его поносить, так что у присутствующих создалось впечатление, что Цесарский конченный человек. А между тем Цесарский после этого получил второй орден, был назначен начальником Секретно-политического отдела, потом начальником УНКВД Московской области, избран депутатом Верховного Совета РСФСР» {277} 277 Там же. Л. 59. .

Поскольку многие подразделения НКВД оказались, по мнению Сталина и Ежова, засорены врагами народа, пробравшимися туда в период руководства Ягоды, решено было, наряду с чисткой наркомата, обновить его методом вливания свежей крови. Уже в декабре 1936 г. в распоряжение Ежова начинают прибывать первые группы партработников, направленных в НКВД для усиления там «партийного влияния». Новички стажировались в различных отделах ГУГБ, в основном в Контрразведывательном, Секретно-политическом, Особом и Транспортном, после чего становились уже полноправными чекистами. Так поменяли профессию второй секретарь Воронежского горкома партии А. М. Алемасов, секретарь парткома Сталиногорского химического комбината А. Ф. Боечин и многие другие партийные функционеры среднего звена.

17 апреля 1937 года Политбюро приняло решение дополнительно направить на стажировку в НКВД пятьдесят слушателей высшей школы партийных организаторов при ЦК ВКП(б), с тем чтобы после овладения необходимыми знаниями и навыками они были использованы на оперативной работе в системе Главного управления государственной безопасности.

Весь 1937 год ГУГБ и управления госбезопасности на местах пополнялись посланцами партии и комсомола, многие из которых были в дальнейшем назначены на руководящие посты в центральном аппарате и региональных подразделениях НКВД. Например, уже упоминавшиеся А. М. Алемасов и А. Ф. Боечин стали, соответственно, наркомом внутренних дел Татарской АССР (июль 1937 г.) и начальником Управления НКВД по Курской области (ноябрь 1937 г.), а пришедший одновременно с ними руководитель политотдела одного их свеклосовхозов в Куйбышевской области А. Д. Баламутов возглавил в 1938 г. Секретно-шифровальный отдел.

Формирование новой команды продолжалось в течение всего 1937 года, однако уже к концу лета в распоряжении Ежова находился вполне боеспособный коллектив единомышленников, готовых выполнять любые его указания и не брезгующих никакими средствами для достижения поставленной цели.

Дождавшись, когда маховик чистки в НКВД раскрутится на полные обороты, и убедившись, что все проходит без» каких-либо эксцессов, Сталин в конце апреля 1937 г. приступил к укреплению второй главной опоры режима — Рабоче-Крестьянской Красной Армии (РККА).

Как отмечалось в предыдущей главе, в 1930–1931 гг. армию уже перетряхивали, изгоняя из нее бывших царских офицеров и генералов, перешедших после революции на сторону большевиков. Несколько тысяч их было тогда арестовано и многие расстреляны по обвинению в принадлежности к «контрреволюционным офицерским организациям».

С середины 1936 г., в связи с проведением процесса «объединенного троцкистско-зиновьевского террористического центра», поиски замаскировавшихся врагов в армейской среде заметно активизировались, но теперь главным объектом преследований стали военнослужащие, примыкавшие в прошлом к тем или иным внутрипартийным оппозиционным группировкам или симпатизировавшие им.

В ходе очередного этапа чистки, начавшегося весной 1937 г., предстояло избавиться и от тех, кто сумел пересидеть предыдущие волны репрессий, и от тех, чье социальное или политическое прошлое ничем запятнано не было, но чья лояльность, тем не менее, вызывала у Сталина определенные сомнения.

Он знал или, по крайней мере, подозревал, что не пользуется авторитетом у многих крупных и не очень крупных военачальников. В еще большей степени это относилось к его старому боевому другу, наркому обороны К. Е. Ворошилову, по отношению к которому сложилась даже вполне оформленная оппозиция во главе с первым заместителем наркома обороны маршалом М. Н. Тухачевским. Ее представители считали Ворошилова человеком недалеким, не способным к восприятию новых идей, тормозящим переход армии на современные рельсы и обрекающим ее на отставание от армий потенциального противника.