Станислав Грибанов - Пилоты Его Величества

Во время боя под Ватерлоо Наполеон увидел облако пыли на горизонте, и ему надо было знать, кто за этим облаком: его ли генерал Груши с помощью или прусский генерал Блюхер. Наполеон решил, что это был Груши, ошибся и проиграл сражение. Тут Наполеона выручил бы летчик и на одноместном самолете.

Армию Мак-Магона для Мольтке также живо бы разыскали летчики-одиночки. Несложные наблюдения они могут отлично передавать сверху, не спускаясь на землю, простыми сигналами.

Преимущество одноместного самолета заключается в том, что он дешев, легко перевозится и быстро собирается.

Одна лошадь может отлично возить уложенный одноместный самолет со всеми принадлежностями и с запасом топлива.

Во Франции батареи уже имеют автомобили с самолетами. Лишь 11 минут нужны летчику, дабы снять свои крылья, собрать их и полететь – руководить огнем батареи. Скоро и штабы корпусов, дивизий и бригад будут снабжены отрядами самолетов, кои до боя могут служить разведке, во время боев – артиллерии.

Чем лучше знать силы врага, тем легче уничтожить его. Посему перед вступлением в серьезный бой важно произвести точную подробную разведку, определить и количество, и расположение неприятельских сил.

Здесь летчики-одиночки недостаточны. Рули, вихри ветра мешают подсчету, снятию планов, записи. Надо иметь на самолетах особых, для сей цели подготовленных наблюдателей, преимущественно офицеров Генерального штаба.

Такие наблюдатели делали чудеса на французских маневрах. Они определяли неприятельские силы до одной роты, орудия подсчитывали точно.

Враги, конечно, будут стараться расстреливать самолеты снизу. Для избежания сего летчики должны будут делать свои самолеты неуязвимыми для снарядов и пуль, поднимаясь на высоту до двух верст. Это уже испытано во Франции. Обозревая с большой высоты, наблюдатели давали в своих донесениях ясную, точную картину, словно фотографию, снятую с армии неприятеля.

Донесения их столь подробны и сложны, что немыслимо передавать их сигналами, и наблюдателям приходится для сего спускаться на землю. Сие замедление будет устранено. Опыты с беспроволочным телеграфом показали, что он отлично устраивается на самолете.

Это важно для главнокомандующего. Его летчики, наблюдая за боем, будут все время, без минуты опоздания, доносить ему и его штабу о ходе дела. Можно без преувеличения сказать, что летчики станут вполне глазами командующих армиями.

Французский генерал Бональ после маневров сказал про помощь летчиков: «C’est un regard infaillible jete dans l’armee ennemie» [17].

Один русский военный, присутствовавший на французских маневрах, бывший раньше на Русско-японской войне и переиспытавший большие беды от неумения знать силы и движения врага, сказал:

– С летчиками слепой командующий становится зрячим.

Но для сего, оказалось, необходимы наблюдатели, подготовленные и не занятые ничем, кроме обзора и записывания наблюдений или передачи их по беспроволочному телеграфу.

Хорошие наблюдатели особенно нужны во время боя. Главнокомандующему важно быть зорким. Глаза его должны видеть ясно, быстро, точно.

Французским Генеральным штабом были выработаны требования военным самолетам: они должны поднимать трех людей – летчика, наблюдателя и метателя бомбы, который служит также заместителем первых двух в случае нужды. У последнего рули под рукой, и он тотчас замещает летчика, если его поразила вражеская пуля. Если затем выбывает из строя заместитель, то его заменяет наблюдатель. Потерпев урон, самолет возвращается в свою армию. Если наблюдатель ранен или убит, то заместитель выполняет его дело, пока урона на самолете нет, заместитель может быть телеграфистом. Прежде двигатели на самолетах отчаянно шумели. Трудно было слово сказать соседу. Теперь к ним приспособляют глушители, как на автомобилях, и экипажу самолета можно отлично беседовать.

Наблюдатель будет приказывать летчику, куда и как высоко лететь, а заместителю говорить, что телеграфировать. Все трое будут заняты делом.

Военное министерство во Франции осенью, после маневров, начало состязания самолетов на приз больше миллиона, причем только для принятия участия в состязаниях самолет должен был выполнить много требований, между прочим следующие: иметь место для троих – летуна, наблюдателя и заместителя, нести груз не менее 300 килограммов и иметь способность быстро подниматься.

Четыре фирмы – «Ньюпор», «Депердюссен», «Бреге» и «Фарман» – блестяще выполнили эти требования и даже превзошли их.

Самолеты поднимают ныне более 400 килограммов груза. Это большой шаг вперед военного лёта.

Грузом на войне будут сильные бомбы. Третье лицо экипажа самолета, которого мы назвали заместителем на случай урона, будет метать бомбы в особо чувствительные места неприятелей: в мосты и в узлы железных дорог, в склады боевых припасов, в лагерь главнокомандующего, в его штаб и т. д.

Кроме нанесения страшного урона на войне подобное применение самолетов необыкновенно замедлит мобилизацию, разрушит всю стройность ее, сделает врага слабым еще до начала военных действий на земле.

Это важно, ибо, кто медленно идет на врагов, на войну, тот имеет много вероятия быстро вернуться с нее побежденным.

Лёт родит совсем новые условия, новые военные картины.

Война будет начинаться в воздухе. Первым делом полетят к врагам быстрые, грозные стаи летчиков.

Старое слово Святослава: «Иду на вы» – будет заменено криком птиц-летчиков: «Летим на вас!» – вслед за коим, через час после перелета границы, уже станут падать бомбы на самые важные части военного тела неприятеля, на его двигательные нервы, а при удаче и в сердце.

Хорошо, легко будет воевать той стороне, впереди войск которой будут лететь мощные стаи летчиков.

Вспомним наши беды на японской войне и спросим: могли ли мы избегнуть, если б Куропаткин имел летчиков, их глаза? Это важно знать, понять теперь же, дабы решиться спокойно на воспитание большой стаи летчиков.

Быв при Ляоянском бое, беседовав с сотней из участников его, и генералов, и офицеров, прочтя про этот бой все, что мог, я продолжаю быть убежденным, что Куропаткин был введен в заблуждение донесениями видевших плохо командиров корпусов, начальников дивизий и друтих генералов и отступил в тот момент, когда бой шел удачно для нас.

Несмотря на отступление, всегда утраивающее урон, наши потери были невелики, и мы, конечно, закончили бы бой, как и начали, отражением всех атак японцев, если б Куропаткин видел его, но он был слепой и окружен слепыми.

Да не подумают, что этими словами я хочу оправдать всех маньчжурских генералов. Наши прежние военачальники умели побеждать, несмотря на плохое зрение, ибо их не покидала настойчивая решимость победить, какой у Куропаткин – увы! – не было.