Юлиус Белох - Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной

В последние годы своего царствования, занятый други­ми, более важными задачами, Кир не имел времени думать о государствах, лежащих у Средиземного моря. Его сын Камбиз обратил свое оружие против Египта, царь которого Амасис незадолго перед тем умер, оставив престол своему моло­дому сыну Псамметиху III. При Пелусие, близ устья восточ­ного рукава Нила, произошло сражение между греческими наемниками и персами: здесь оба народа впервые помери­лись силою в открытом поле (525 г.). Победа осталась за Камбизом, и участь Египта была решена; главный город Мемфис пал после продолжительной осады, царь был взят в плен. Нильская долина стала персидской сатрапией. Сосед­няя Кирена добровольно подчинилась персидскому господ­ству; города на Кипре уже в начале войны перешли на сто­рону Персии.

Таким образом, несколько более чем в 20 лет, добрая треть греческой нации подпала под персидское владычество. Можно было предвидеть, что персы не остановятся на этом; если не жажда завоеваний, то уже сама сила обстоятельств должна была толкать их вперед по пути, на который они вступили, потому что в области Эгейского моря нет ни од­ной естественной границы.

В то время, как в греческом народе вырабатывалось сознание его национального единства и отдельные области, по крайней мере на самом полуострове, соединялись в поли­тические союзы, не менее глубоким изменениям подверга­лось и внутреннее устройство большинства государств. Уже в гомеровскую эпоху аристократия все более расширяла свое влияние в ущерб царской власти, и уже авторы „Илиады" и „Одиссеи" считают нужным защищать монархию — притом монархию законную — против подобных захватов:

Нехорошо многовластье. Единый да будет властитель,

Царь единый, которому Кроноса хитрого сыном

Скипетр дан и законы затем, чтоб царил он над нами [82] Илиада. II. 204—206. (Илиада Гомера /пер. Н.М.Минского. М., 1896. С.22).

Однако, если даже в этих словах выразились чувства большей части греческого народа, это большинство еще не могло оказывать деятельного влияния на ход общественных дел. Народ еще не играл никакой роли; политически имела значение только знать, т.е. крупные землевладельцы. „Одис­сея" изображает нам итакийский народ преданным царскому дому; но никто не решается восстать против поведения же­нихов, принадлежащих к знатнейшим фамилиям государст­ва. По отношению к этой аристократии царь был только пер­вым между равными; при небольших размерах греческих государств положение царя должно было быть здесь, разу­меется, совершенно иным, чем в восточных монархиях, или чем в позднейшее, эллинистическое время. Пока продолжа­лись постоянные распри между соседними государствами, аристократия подчинялась царю; но по мере того, как эти распри становились реже, подчинение царской власти каза­лось более ненужным. При таких условиях царь мог сохра­нять свое прежнее значение только в том случае, если обла­дал выдающимися личными качествами, а это, конечно, не всегда случалось. У Гомера среди Народного собрания царю бросают в лицо такие слова, — и нет сомнения, что эта кар­тина взята из действительности:

Пьяница грузный! По виду собака, олень по отваге!

Ты никогда не дерзал в своем сердце ни в бой, ополчившись,

Вместе с народом идти, ни спрятаться в тайной засаде

Вместе с вождями ахейцев, — тебе это смертью казалось.

Царь — пожиратель народа, над трусами царствовать годный!

Ибо иначе, Атрид, ты б в последние нынче был дерзок [83] Илиада. I. 225—332. (Илиада Гомера /пер. Н.М.Минского. Μ., 1896. С.7).

Таким образом, уничтожение царской власти было толь­ко вопросом времени.

Как и естественно, республиканское движение началось в тех частях греческого мира, которые достигли наиболее высокого экономического развития. В малоазиатских коло­ниях царская власть была уничтожена в течение VII века, а отчасти, может быть, еще в VIII веке. Приблизительно в это же время монархия была отменена в Аттике и в городах на Истме и, вероятно, также в Беотии и на Эвбее [84] Достоверных известий об этих событиях нет, да и не может быть; предания, относящие падение царской власти (например, в Афинах) к древнейшим временам, лишены всякого исторического значения. Ничего не доказывают и списки должностных лиц, — с одной стороны, потому, что магистраты-эпонимы могли существовать и при монархии, с другой стороны — так как царская власть могла быть уничтожена раньше, чем начато ведение дошедших до нас списков. Terminus post quem (самая поздняя граница во времени) представляют гомеровские эпопеи, которые еще необходимо предполагают существование царской власти; terminus ante quem (самая ранняя граница во времени) — появление первых тира­нов в VII веке, а для Афин — законодательства Дракона и Солона и килоновское восстание. Что касается сицилийских и италийских колоний, то здесь, исключая ле­гендарного царя Сиракуз, мы находим царскую власть толь­ко в лакедемонской колонии Таренте, где она удержалась до начала V века. На Крите также существовала царская власть, по крайней мере до конца VII века; точно так же и на сосед­нем острове Фера в это время, по-видимому, еще держался монархический образ правления, так как основанная около 630 г. выходцами с этого острова Кирена управлялась царя­ми до середины V в. В земледельческих областях Пелопон­неса, как, например, в Аркадии и Писатиде, царская власть удержалась до конца VII или начала VI века (см. выше, с.249 и след.), а в Аргосе монархия пала только в эпоху Персид­ских войн. В Спарте уже в VIII веке, или еще раньше, со­стоялось соглашение между аристократией и царской вла­стью; рядом с древней династией Агиадов во главе города поставлен был на равных с ней правах род Эврипонтидов [85] Поэтому род Эврипонтидов считался более молодым и пользовался меньшим почетом. , так что главы обеих фамилий одновременно носили царское звание. Неизбежное соперничество между обеими дина­стиями служило гарантией против превышений власти, и это обстоятельство было одной из главных причин того, что царская власть удержалась здесь в своей двойственной фор­ме до конца III века. В отдаленных и сильно отставших в культурном отношении частях греческого мира древняя на­следственная монархия также отчасти сохранилась до позд­него времени; так, например, у агрейцев в Этоли, у молоссов и афаманцев в Эпире, в Македонии и в городах на Кипре.

Сколько можно судить, первые попытки не были на­правлены против царской власти как таковой, а имели целью только замещение царствующей династии другою. В таком смысле „Одиссея" представляет отношение женихов к Теле­маху; и то же самое, как мы видели, произошло, вероятно, в Спарте. Если такая попытка удавалась, то она наносила тя­желый удар существованию монархии, потому что новая династия была лишена той крепкой опоры, какую представ­ляет только законное престолонаследие. В большинстве слу­чаев, однако, упразднение царской власти достигалось не путем революции, а посредством мирных реформ. Начина­лось с того, что в помощь царям давали выборных чиновни­ков; ближайшим поводом к этому служило расширение го­сударственных функций, обусловленное в VII, а отчасти, может быть, уже в VIII веке экономическим прогрессом на­ции. Так, в Спарте была учреждена должность эфоров, пер­воначальное назначение которых состояло в том, чтобы по­могать царям в гражданском судопроизводстве; в Афинах учреждены были, для замещения царя в гражданском управ­лении, должность архонта, а в начальствовании на войне — должность военачальника ( полемарха ). Власть царя в уго­ловном судопроизводстве также все более ограничивалась советом старейшин. Уже в сцене суда, изображенной на щи­те Ахилла у Гомера, речь идет только о геронтах; в Спарте уголовное судопроизводство также находилось в руках герусии, и хотя цари принимали участие и пользовались правом голоса в этой коллегии, однако их компетенция ни в каком отношении не была выше компетенции всякого другого чле­на. В Афинах коллегия эфетов, вероятно, уже рано забрала в свои руки уголовное судопроизводство, предоставив царю только председательство, которое и впоследствии принад­лежало выборным царям. Таким образом, в большинстве го­сударств деятельность царя была постепенно сведена к ис­полнению связанных с его саном жреческих обязанностей, пока, наконец, и последние не были возложены на выборных должностных лиц. Там, где царский род численностью и бо­гатством превосходил все остальные аристократические фа­милии, управление государством переходило ко всему этому роду таким образом, что все должности замещались членами его. Так, Бакхиады даже после упразднения царской власти правили Коринфом, Пенфелеиды — Митиленой, Басилеиды — Эфесом, Алевады — многими городами Фессалии; еще во время Пелопоннесской войны существовал подобный образ правления у хаонян в Эпире. Но в громадном большинстве греческих государств царским фамилиям не удалось удер­жать в своих руках власть; здесь монархия была упразднена в интересах всего сословия благородных.