Г Кунгуров - Артамошка Лузин

Чалык посмотрел на Агаду:

- Скоро и второго лючи не будет.

Агада вздрогнула. Олень медленно утопал в глине. Скоро он совсем скрылся в лайде, только его голова с большими ветвистыми рогами осталась над поверхностью. Круглые печальные глаза оленя молили о помощи, но люди не двигались с места. Вскоре и голова погрузилась в пучину, и на поверхности остались только его раскидистые рога. Но вот и они исчезли.

Не прошел караван и двадцати шагов, как лайды проглотили еще трех оленей. Чалык метался из стороны в сторону, вглядывался в даль, искал хоть маленький бугорок, чтобы переждать: он знал, что из долины вода так же быстро исчезает, как и наполняет ее. Тимошка обессилел, говорил вяло, отказывался идти дальше, часто падал, барахтался в грязи, плакал. Его вспухшее лицо покрылось бурыми подтеками, обезумевшие глаза блуждали - в них и мольба и угодливая униженность.

- Дружок, - умоляюще бормотал он, едва выговаривая слова распухшими губами, - выведи, спаси... Я хозяин, озолочу, навек осчастливлю... Господи!..

Чалык ничего не слышал.

Утонул олень, на котором ехала Агада; она едва спаслась от огромной лайды. Чалык, вымокший, взлохмаченный, с горящими глазами, бледный, измученный, морщил лоб, шептал запекшимися губами заклинания, метался, теряя силы. Агада чуть двигалась, держась за спину оленя Чалыка. Вдруг она вскрикнула: два оленя беспомощно бились в пучине, а среди них без стона и крика лежал Тимошка. Его желтые руки, как лапы когтистой птицы, цепко хватались за спину оленя. Но вот руки оторвались, и тело Тимошки медленно стало опускаться в глину. Скрылся олень, скрылась и когтистая рука. Вновь поверхность лайды стала гладкой, спокойной. На середине ее одиноко плавал красивый малахай, опушенный голубым мехом песца.

Агада всхлипывала, судорожно вздрагивая.

Чалык сказал:

- Вот и второго лючи не стало...

Не заметили ни Чалык, ни Агада, как погиб еще один олень. Теперь от большого каравана осталось всего пять оленей.

Чалык бросил в лайду, где погиб Тимошка, горсть сухого мяса, свою деревянную чашку, пучок болотных трав и отвернулся:

- Хоть плохо, но покойника в путь отправил...

Чалык быстро развьючил оленей, тюки с дорогими шкурами сбросил в воду. Олени облегченно встрепенулись. Чалык развязал сумы с запасом еды. Сухим хлебом, толчеными лепешками наполнил свою сумку, немного насыпал и в сумку Агады. Остальное скормил оленям. Голодные олени жадно хватали из рук Чалыка еду и лизали шершавыми языками ему руки.

Освобожденные от тяжелой поклажи, теперь олени шли бодрее, сами искали путь, осторожно шагая, обнюхивали каждое опасное место. Умные животные далеко обходили лайды, фыркали и шарахались от них в сторону.

Чалык заметил, что вода в долине по-прежнему прибывала. Он прислушался: с юга доносился неясный шум. Подняв шапку и освободив ухо, он приложил к нему руку и стал внимательно прислушиваться. Отчетливо слышался шум огромных потоков воды. Когда снег растаял, ручейки и мелкие речки превратились в бурные многоводные потоки и с бешеным ревом устремились в долину. Чалык вспомнил слова Панаки: "Самое страшное - Хэгды-ламу". Во время дождей и ранних осенних снегов вода разливается по долине и превращает ее в огромное озеро.

В первый раз за весь тяжкий путь силы оставили находчивого, смелого Чалыка. Он громко зарыдал. Заплакала и Агада.

Вода наступала со всех сторон.

Агада толкала Чалыка в плечо:

- Чалык, мы умрем, вода проглотит нас, - и закрыла лицо руками.

Как стрелой пронзило Чалыка, он встрепенулся. "Охотник, как ветер, должен гнать от себя горе", - подумал он. Чалык огласил долину безумным криком:

- Олени! Олени отца моего, спасите!

"Худой ветер залетел в голову Чалыка", - подумала Агада с трепетом и тревогой. Она решила, что Чалык обезумел. Но скоро она поняла, что ошиблась.

Чалык собрал всех оленей головами вместе и, держа за уздечки, каждого приласкал, каждому скормил горсть сушеного мяса. Круглые глаза оленей смотрели доверчиво и грустно. Чалыку казалось, что олени плакали.

Круто повернувшись, Чалык сорвал со всех оленей уздечки, запрыгал, замахал руками и, как сумасшедший, громко закричал:

- Хой! Бегите! Хой-хой! Ищите дорогу!..

От неожиданности олени взвились на дыбы, зафыркали и шарахнулись в разные стороны, так же как шарахаются они от разъяренного волка.

Чалык махал руками и кричал. Олень Агады тоже бросился, и она едва удержалась, вцепившись в его мокрую и скользкую шерсть.

Олени бросались из стороны в сторону, но выхода из окружавшей их воды найти не могли. Олень-вожак, мотая рогатой головой, остановился как вкопанный перед черной зияющей топью. Потом вытянулся, рванулся вперед и забился в топкой грязи; грязь зловеще хлюпала.

Чалык замер. Он испуганно смотрел, как любимый олень боролся со смертью. Олень-вожак надрывно фыркнул, ударил ногами и вырвался из топи. Умное животное как бы понимало, что промедление - смерть. Отскочив от гиблого места, он вытянул шею, жадно потянул воздух и тут же круто повернул и бросился прямо в воду. Легко перебравшись через залитое водой место, он остановился и замычал. Мгновенно к нему бросились и все остальные олени. С силой рванул уздечку и олень Агады. Она пыталась остановить его, но Чалык, подскочив к ней, ловко поддержал ее, сорвал с оленя уздечку:

- Держись за спину!

Олень кинулся в воду, и Агада быстро очутилась по другую сторону залитого места. Чалык, не задумываясь, побрел по воде по тому же пути.

Вожак уверенно шел вперед, обнюхивая воду и осторожно ступая. Остальные олени, никем не управляемые, торопливо шагали за вожаком. Чалык хорошо знал повадки оленей. Олени всегда найдут дорогу, если человек поверит им, не будет мешать. Чалык устал и промок до костей. Уздечки и сумка тяжелым грузом давили ему плечи. Он попытался задержать заднего оленя, но тот метнулся и не дался ему. Тогда Чалык пошел на хитрость. На одном из поворотов голова оленя оказалась рядом с ним. Он вытащил горсть сушеного мяса - олень протянул шею и длинным языком потянулся к его руке. Чалык ухватился за шею оленя, но садиться на него ему не хотелось. Это была единственная в маленьком караване Чалыка олень-самка; она несла на спине самое дорогое - камуланы - коврики для спанья, одежду и еду.

Чалык подумал: "На спину пришлось положить тяжесть, а может, скоро родится олененочек".

Олень побежал по воде, догоняя остальных, а Чалык, напрягая последние силы, поплелся вслед. Он заметил, что вожак бредет по глубокой воде, а остальные олени, поменьше ростом, чуть не всплывают. Олень Агады вытянул шею и забросил рога на спину.

"Устал вожак, - подумал Чалык, - и лезет куда попало".

- Хой! - закричал он. - Хой! Хой! - и побежал догонять караван.