Юрий Эскин - День народного единства: биография праздника

Жиковины – металлические накладки на деревянных дверях, ставнях и пр., возможно, державшие обивку.

Описание разгрома весьма напоминает аналогичное описание, сделанное через 54 года английским адмиралом Дж. Бенбоу, обнаружившим нечто похожее в своем доме после отъезда из Лондона «Великого посольства» с юным Петром I: «Стекла выбиты, печи и печные трубы сломаны, дубовые и сосновые перекладины в потолках сломаны, полы в некоторых местах выворочены, в других испачканы грязью и рвотой… окружавшая сад железная решетка разнесена на 100 футов…» и т. д. [17, 386–387].

Внучка Пожарского Евдокия Петровна была замужем за боярином князем Ю. А. Чертенком Долгоруким [145, 32].

Г. А. Павлович замечает, что храм, посвященный святыне – символу борьбы с «латынянами», спешно возводился во время Смоленской войны, инициатором которой был Филарет [86, 228–230].

Князь, видимо, получил или купил после Смуты близ своей усадьбы довольно много земельных участков, ранее принадлежавших посаду, организованному в «сотни» по профессиям или территории – рядом еще находилось «место пустое Стретенской сотни. а владеет местом боярин князь. Пожарской»; «В Новой слободке меж Покровской улицы и Николы в Мясниках место» под огород 60 на 45 сажен, данное Пожарскому 7 апреля 1617 г. по царскому указу [128].

Как указывалось выше, он служил князю также и воинскую службу «с пищалью».

В августе 1640 г. на Сретенке ночным караулом был арестован за драку и угрозы поджога некий Ивашка Синица, каменщик Пожарского, на двор князя дали знать, но оттуда сообщили, что этого холопа хозяин давно выгнал, «боярин ево велел збить со двора», за пьянство и азартные игры (в «зернь» – кости) в кабаках [123].

По мнению Е. В. Зацепиной, Пожарский, возможно, получил роскошную рукопись из царских хранилищ после освобождения Москвы.

Четьи-Минеи («чтения ежемесячные») – сборники житий святых, составленные по месяцам, в соответствии с днями чествования церковью памяти каждого святого.

Название «Холуй» происходит от особой формы плетеных ловушек для рыбы или от местного наименования заливных лугов.

Довотчик (доводчик) – одна из низших должностей в приказной избе (канцелярии воеводы) – курьер, судебный исполнитель. Возможно, исполнял канцелярские функции на боярском дворе.

Епитрахиль – часть облачения православного священника.

Митра – высокий головной убор высшего православного и католического духовенства.

Ничего не известно о стихотворных опытах Пожарского; атрибуция же послания ему как адресату зиждится на некоторых особенностях текста, в том числе в строке «Зане царево и рождшего тя именуется лице Божие – т. е. имя Михаил («лицо Божье» по древнееврейски) – царь Михаил Федорович и «Михайлович», отчество Пожарского; конечно, среди вельмож того времени были еще «Михайловичи», например Б. М. Лыков, но в послании, похоже, описывается ополчение и изгнание интервентов, за что члена Семибоярщины восхвалять было бы, мягко говоря, нетактично.

Время его составления можно определить по уже упомянутому как покойный одному из его внуков – князю И. В. Куракину (ок. 1640 г.) и дате кончины самого Пожарского – 20 апреля 1642 г.

Позднее его сыновья просили у Казенного приказа отсрочки в выплате этого долга [179].

Кончар – длинное колющее оружие типа шпаги.

Панагия – круглая иконка с изображением Богоматери, нагрудный знак архиреев.

«Да я ж приказываю жене моей, чтоб она не покинула сына моево князя Ивана, а ему ее имати что мать свою» [169, 153].

Делится тщательно даже кухонная посуда – жене завещается «всяких судов белых – оловянников и кружек и блюд и котлов и противней и сковородок четвертая доля» [170, 150].

Кормчая книга («Номоканон» – гр.) – сборник церковных канонов, регламентировавших все сферы церковной жизни (от взаимоотношений церкви и государства до правил богослужения и норм бытового поведения духовенства и мирян. Возникла в Византии на основе решений Вселенских соборов (VI–IX вв.), многократно дополнялась, с Х в. переводилась на славянские языки, наиболее популярными в России XVI–XVII вв. были древнеславянская (XIII в.) и сербская (XV в.) редакции.

В 1645/46 г. «кабальный человек конюх Гришка Щеколь» жил в барском дворе в Нижнем Ландехе [93, 63].

К сожалению, запись эта на полях сильно выцвела и вдобавок заклеена реставраторами, она хорошо читалась в XIX в., а ныне с трудом можно разобрать только «150… апреля… умре».

Захоронение, определенное А. С. Уваровым как гробница Пожарского, представляло саркофаг из цельного камня, обложенный кирпичом, со слоем бересты между крышкой и камнем; в нем находился скелет пожилого мужчины в шелковом узорчатом саване, остатки шелковых с золотыми вышивками кафтана и пояса, стеклянный сосудец с елеем, на голове венчик с тремя восьмиконечными крестами и буквами ЦСИХ (Царь славы Иисус Христос), найденное было зарисовано и опубликовано [165, 28–40].

В этой песне о Земском соборе 1613 г. Пожарский предлагает избрать на престол Михаила Романова. Официальную концепцию этого времени воплотила скульптурная группа на памятнике 1862 г. «Тысячелетие России» в Новгороде – в центре юный Михаил, справа его защищает обнаженной саблей Пожарский, а слева Минин подносит шапку Мономаха.

В польской культуре портрет был уже весьма распространен, однако даже портреты знаменитых Льва и Яна Сапег, по мнению современных польских историков искусства, скорее всего, посмертные, их источники неизвестны; тем паче ничего не известно об изображениях Лисовского, простого шляхтича. В то же время тщеславные Мнишки, весьма гордившиеся в последующие столетия «царской» авантюрой предка, заказали целый живописный цикл о Лжедмитрии и Марине, в начале XX в. приобретенный Историческим музеем в Москве, а бронзовый бюст Ю. Мнишка как-то «затесался» в ряды созданной в XVIII в. галереи бюстов «знаменитых мужей», в компании с Н. Коперником, Стефаном Баторием, Я. Кохановским и др. в Королевском замке в Варшаве.

Ниже приводятся материалы из доклада Б.М.Пудалова на Мининских чтениях в Нижнем Новгороде (октябрь 2006 г.).

Исключением является очерк Н. И. Костомарова «Личности Смутного времени», опубликованный в журнале «Вестник Европы» в июне 1871 г. Однако, как тогда же показал И. Е. Забелин, заключение о том, что Минин якобы «не совсем был бескорыстен» в обращении с земской казной, ни на чем не основано. Спорное дело с Нижегородским Вознесенским Печерским монастырем, где Минину приписывали неблаговидные действия, вообще не имело к нему никакого отношения.