Михаил Геллер - Машина и винтики. История формирования советского человека

Действующая советская конституция кодифицировала права и обязанности «трудовых коллективов», которые определены как «основная ячейка социалистического общества». В июне 1983 г. Верховный Совет СССР утвердил «Закон о трудовых коллективах». Новый закон был ответом на польские события, ставя целью создание барьера идеям рабочего самоуправления, породившим «Солидарность». «Анархо-синдикалистской» трактовке «самоуправления» закон противопоставил «социалистическое самоуправление», построенное «на основе испытанного принципа демократического централизма».

Закон, определяющий трудовой коллектив, как «организационно и юридически оформленное объединение трудящихся, совместно работающих на предприятиях и в организациях различных отраслей производственной и непроизводственной сферы», расширяет права коллектива. Человек имеет права лишь как член коллектива, он — по закону — становится «винтиком». Осуществляется «великий принцип коллективизма». Во главе коллектива — по закону — «стоит партийная организация». Она имеет право контролировать деятельность администрации, «оперативно вскрывать и устранять недостатки». На коллектив возлагается обязанность повышения производительности труда, выполнения плана, борьбы с нарушителями дисциплины, заботы об идейно-политическом воспитании своих членов. «Коллектив», т. е. партийная организация, администрация и профсоюзы, должны взять на себя заботу об обеспечении дисциплины, регулировать великое право на плохую работу. Воспитание советского человека становится делом самого советского человека, руководимого коммунистической партией.

Со свойственной ему прямотой и решительностью Никита Хрущев — в 1963 году — предсказал советское будущее: «Вы думаете, при коммунизме будет полная свобода? Коммунизм — это стройное, организованное общество. Будет автоматика, кибернетика. Но будут и люди, облеченные доверием и указывающие, кому и что делать. Кто-то должен наблюдать за винтиками. Кто? Человек, облеченный доверием». Минуло два десятилетия — точность предсказания Хрущева подтвердилась полностью. Будущему некуда скрыться: за ним следит советский закон.

О, мы разрешим им и грех, они слабы и бессильны, и они будут любить нас, как дети, за то, что мы позволим им грешить.

Английский журналист, рецензируя книгу Константина Симиса «СССР: секреты коррумпированного общества» , приходит к стандартному выводу: «…русские это люди и они мало изменились в течение столетий…» Он вспоминает неизбежные «потемкинские деревни» Екатерины Второй и «Ревизора» , написанного Гоголем в царствование Николая Первого.

Киты живут в воде, но было бы ошибкой считать их рыбами. Взятка широко практиковалась в России, но непростительной ошибкой было бы сравнивать русское взяточничество и тотальную коррупцию советской системы. Не говоря о том, что ситуация в России начала меняться после судебной реформы 60-х годов девятнадцатого века, есть принципиальная разница между русским и советским государством. Система взятки, «бакшиша» существовала, до сих пор существует, во многих странах. Нигде, однако, она не стала образом жизни, нигде не вошла в поры государственного и социального организма, так как в СССР. В тоталитарном государстве, которому принадлежит все, коррупция приняла тоталитарный характер, приобретя дополнительную — уникальную — идеологическую функцию — воспитания Нового человека. Например, низкие цены на потребительские товары, которых фактически нет в продаже, устанавливаются с тем, чтобы «создать иллюзию доступности этих товаров», иллюзию возможности их приобретения даже человеку с небольшим доходом, при условии ожидания в длинной очереди.

Взятка, «бакшиш» — способ преодоления барьеров, создаваемых бюрократическим аппаратом. Нигде, до Октябрьской революции и рождения советского государства, не было таких барьеров, ибо не существовал такой всесильный и вездесущий аппарат, выполняющий такие функции. Взятка, воровство — коррупция распространяется по мере того, как советское государство заглатывает все новые и новые области жизни. Важнейшими этапами триумфального шествия коррупции были коллективизация и планификация.

Планируемая экономика и система хронического дефицита приводит к созданию «цветных» — полулегальных и нелегальных рынков, которые позволяют выполнять план. Советская система планирования, объясняет экономист, «построена на принципе «силовой игры». По всей вертикали, начиная с Госплана и кончая рабочим местом, идет борьба между управляющими и управляемыми за назначение плана». План назначается во вторую очередь с учетом «интересов государства», в первую очередь плановые цифры определяются «силовой игрой»: управляемые стремятся получить как можно меньший план по выпуску продукции и как можно больший план затраты ресурсов. Низкий план позволяет легко выполнять и перевыполнять задание, получая премию, наличие большого количества ресурсов (например сырья) дает возможность обменивать его на дефицитные станки, инструменты, сырье.

В результате: «коррумпирование вышестоящих чиновников — явление массовидное, довольно безопасное». Наличие всесильного плана, выполнение которого является первым долгом всех советских руководителей, превращает коррупцию на всех этажах советской экономики в необходимость, следовательно — в добродетель. Невыполнение плана — преступление гораздо более тяжелое, чем подкуп или использование «цветных» рынков. Подкуп выше- и нижестоящих работников советского народного хозяйства, коррупция становится единственной возможностью движения «поезда». Поскольку вся советская экономика является плановой — все советские люди включаются в систему коррупции — в процессе трудовой деятельности. Коррупция действует как смазочное масло, позволяя действовать механизму, сочетающему «тотальный, перманентный контроль с тотальной, перманентной фальсификацией».

Система дефицита открывает для коррупции все без исключения области жизни советского человека. Дефицит порождает повсеместное воровство на месте работы: русский язык отметил этот феномен созданием специального слова «несун». В сознании советского человека «несун» — не вор, ибо он берет у себя на работе то, чего не может найти или купить в государственной торговой сети. Уголовный кодекс квалифицирует «несунов», как расхитителей социалистической собственности и строго наказывает — в тот момент, когда начинается очередная «борьба с коррупцией». Универсальность явления хорошо представлена в анекдоте: женщина, работающая в яслях, приносит домой ребенка, муж соглашается адоптировать его. Затем жена приносит другого, третьего. Когда муж начинает, наконец, возражать, жена отвечает, что ничего другого, кроме детей, со своего места работы, она вынести не может. Великое завоевание советского рабочего — право не работать — осуществляется только за взятку: рабочий дает взятку — деньгами, натурой (выполняя незаконные работы) — бригадиру, мастеру, которые «оформляют» зарплату. Рабочий зависит от мастера, которому дает взятку, мастер зависит от рабочего (выполняющего план) и дает ему взятку.