Андрей Снесарев - Жизнь и труды Клаузевица

Недаром он столько раз приводит цифры расчета армий Наполеона на разных этапах: Неман, Смоленск, Бородино, Москва, Березина на страницах «О войне».

К Марии, 21 августа 1809 г., он писал: «Ich trage die feste unerschüttliche Überzeugung in meiner Brust, dass die Gefahr… an den Grenzen Siebenbürgens grösser ist, als an der Grenze Bayerns» [ «Я ношу в моей груди твердое непоколебимое убеждение, что опасность на границах Зибенбюргена является большей, чем на границах Баварии». ( нем .) Зибенбюрген — старое европейское название Трансильвании, пришедшее из шведского языка. Прим. ред. ]

Он помещен в VII томе «Hinterlassene Werke», с. 1–247. Нужно лишь отметить в этом издании неудачное распределение материала. 2-я глава (44–98), содержа краткий обзор войны, помещена между 1-й и 3-й главами, излагающими ее общий ход. Более новое издание: Der Feldzug 1812 in Russland und die Befreiungskriege 1813–1815. 3. Auflage, 1906. На французском языке имеется перевод капитана Бегуэна (Begouen), Paris, 1899. T. 6. 218 с.

Камон прямо говорил «Je semble en effet, que ic soit l'etude Clausewitz qui a inspiré Tolstom, et lui fourni les bases de son admirale roman…» [ «Похоже, что именно исследование Клаузевица вдохновило Толстого и дало ему основу для его восхитительного романа». (франц.) Прим. ред. ] Camon. Clausewitz. S. 156, примечание.

Перевод сделан с 5-го, так называемого Шлиффеновского, издания труда «О войне». Это нужно иметь в виду, так как в изданиях, хотя и редко, но бывают расхождения в смысле оттенков, эпитетов, выпуска фраз и т. п. С этого же издания переведены «Заключительное слово» кронпринцу и тактические этюды Клаузевица, так как им нельзя отказать в крупном историческом значении. Относительно перевода нужно заметить, что он представляет исключительные трудности. Философский, нередко небрежный, особенно в последних частях, но блестящий стиль Клаузевица почти не поддастся точному переводу, чего, казалось бы, требовало классическое содержание труда. Мудрая середина между возможной точностью передачи и возможной ясностью изложения (для русского читателя) являлась основным девизом перевода.

Тут, видимо, Клаузевиц организационную сторону дела спутал с личными предрасположениями и способностями.

В русской армии, жившей тогда еще очень крепко Суворовскими традициями (Кутузов, Багратион и т. д. — его соратники), эта иностранная слепота не представляла особых опасностей. А у немцев, живших более старыми традициями Фридриха, может быть, и не нужно было учиться.

При тех особенностях стратегии и тактики топографические знания являлись очень почтенным делом, каким теперь, например, являются знания мобилизационные.

Он заменил в штабе генерала Мухина.

Этот иронический выпад против своего идейного противника мы встречаем не впервые.

Под Аустерлицем, как известно, Кутузов не был ответственным лицом, и морально угнетаться ему было незачем. Вся его ошибка сводилась к тому, что он недостаточно упорно и ярко защищал свою мысль, шедшую вразрез с принятой. Наполеон одолел не Кутузова, а его оперативных врагов, почему последний и не мог в наследие получить моральное угнетение, какое, например, так свойственно было Бенигсену. «Разбить меня он, может быть, и может, но перехитрить — никогда», — лукаво говорил Кутузов о хитром корсиканце.

В этом месте Клаузевиц оговаривается, что он, может быть, ошибается, и что его суждение не является результатом собственного острого наблюдения.

Нетрудно догадаться, сколь много с этих строк почерпнул Толстой для своего художественного облика Кутузова.

Оно было им изложено в труде «Notes sur l'Art de la guerre», появившемся в 1816 г.

В его труде, от 1831 г., «Mémoires pour servir а l'histoire militaire sous le Directoire, le Consulat et l'Empire (1812)», три тома. Критика плана в III томах.

Один из экземпляров «Notes sur l'Art de la Guerre» попал на остров Св. Елены в руки творца войны, который разразился всесокрушающей критикой в статье «Observations sur les Notes sur… du général Rogniat». Этой статье военный мир обязан наиболее полным изложением со стороны Наполеона его воззрений на военное искусство. Отвечая на упрек в отсутствии методизма, автор вскрыл исключительный ряд мероприятий и заготовок, которые были им намечены перед походом. Полное изложение «Observations» надо искать в томе XXXI Correspondance.

Gouvion-Saint-Cyr, Mémoires… Т. III. С. 255.

Камон, фанатичный поклонник Наполеона, конечно, также присоединяется к мысли Клаузевица. Camon. S. 172. Из новейших писателей можно указать на генерала Кэммерера, который также разделяет эту мысль. Caemmerer R. v. Die Entwicklung der strategischen Wissenschaft im 19. Jahrh. Berlin, 1904. S. 86: «…das Verfahren Napoleons in jenem gigantischen Kampfe dabei das vollkommen richtige, ja das einzig möglich war…» [«…действия Наполеона в той гигантской борьбе были не только совершенно верными, по и единственно возможными». (нем.) Прим. ред. ]

По выражению Марвица, «das kleine Spezimen von Revolution» [ «маленькая попытка революции» (нем.) Прим. ред. ] Marwitz. Ein märkischer Edelmann im Zeitalter der Befreiungskriege. I. S. 501.

Указания на опыт в армии Виттгенштейна, аналогии с третьим Bekenntnis [с третьей декларацией (нем.) ] 1812 г. наглядно подтверждают это.

«Die Errichtung anderer Milizien als Infanterie ist durchaus zu widerraten» [ «Создание другой милиции в качестве пехоты ни в коем случае не может быть рекомендовано». (нем.) Прим. ред. ], читаем мы в его проекте.

Все эти тексты были опубликованы в Beihefte zum Militär-Wochenblatt, 1846; в частности проект Клаузевица на страницах 70 и 71. Сравните также: Boyen. Beiträge zur Kenntnis des Generals von Scharnhorst. Berlin, 1833. S. 44 и след.

Так, например, несмотря па определенные директивы, в проект не попало назначение офицеров.

По Леману (S. 215), он получил предложение с генералом Сиверсом отбыть к Пиллау. В «Гартунгской газете» от 11 февраля все незанятые офицеры приглашались заявить о себе майору фон Клаузевицу ( Ezygan. Zur Geschichte der Tagcslitcratur. I. S. 59).

Так у Софьи v. Schwerin. S. 304.

Гнейзенау заподозревался в Наполеоновских тенденциях; даже отношения Гнейзенау — Клаузевиц вызывали подозрительные пререкания: «Клаузевиц, — говорит одна наблюдательница, — имеет на него решительное влияние и кажется мне вождем партии, честолюбивым и ловким человеком. Мне приходит в голову, что он имеет в виду личное счастье, хотя и прикрывается туманом общего». Denkwürdigkeiten von Heinrich und Amalie v. Bequclin. S. 275.

Этот небольшой труд появился в Глаце в 1813 г. без подписи и очень часто считался трудом Гнейзенау (так, например, по Cambridge Modern History, v. IX, p. 866), в следующем году он был перепечатан в Лейпциге, и затем в Hinterlassene Werke труд фигурирует в VII томе, а в последующем издании в томе «Der Feldzug 1812 in Russland und die Befreiungskriege 1813–1815», 1906 г. На французском языке имеется перевод капитана Томана (Thomann); труд включен в общий том (208 с.) вместе с походом 1814 года. Кампания 1813 года занимает лишь 60 страниц.