Мауно Йокипии - Финляндия на пути к войне

11 июля 1941 г. Главный штаб посетили министр обороны Валден и министр внутренних дел Хорелли, в обязанности которого по поручению правительства входила организация административного управления. Им и главнокомандующему, судя по всему, тогда был представлен план Кастренаи Нордстрема. Главнокомандующий, согласно плану В. Туомпо, принял 11 июля 1941 г. решение о назначении горного советника, подполковника В. А. Котилайнена начальником военной администрации Восточной Карелии. Приказ об управлении Восточной Карелией на время войны в конце концов был отдан 15 июля 1941 г.

Случилось так, как и предсказывал Урхо Кекконен 26 июня. Военные официальные лица со свойственной им оперативностью забрали полномочия себе. Это обстоятельство следует признать, и оно хорошо коррелируется с ранее изложенными данными о их роли в этих делах. Исследователь Антти Лайне в своей диссертации пишет о том, как Главный штаб 20 июля 1941 г. собрал так называемое гражданское собрание в Вуоккиниеми, которое высказалось за непосредственное присоединение Восточной Карелии к Финляндии, что привело в недоумение гражданских лиц и даже государственную службу информации. Слишком рано избранное на этом собрании руководство освободительного движения состояло главным образом из эмигрантов, долгое время живших в Финляндии и поддерживавших создание военного подразделения из числа соплеменников. В свои пропагандистские органы Ставка разослала постановление, принятое в Вуоккиниеми, еще за неделю до состоявшегося собрания.

Принимая во внимание общую обстановку, можно сказать, что удививший правительство приказ Маннергейма от 10 июля 1941 г. («не вложу меч в ножны»), которым он хотел воодушевить начинавшую наступление финскую армию, не был красивой фразой, как пытались изобразить позднее, а очень точно отражал настроения, господствовавшие в Ставке в тот период времени. Приказ ждал своего обнародования целую неделю, и поэтому его нельзя считать результатом какого-то импульсивного решения, он неразрывно связан с идейной атмосферой той эпохи.

От дальней разведки, для проведения которой подбирали родившихся за границей лиц, ведет прямая линия к Отделению Кууссаари и его батальонам, комплектовавшимся соплеменниками из Беломорской Карелии и Олонии. Для их пополнения с началом войны целенаправленно искали личный состав по всей Финляндии. Деятельность дальней разведки, протекавшую за пределами страны, по своей направленности все же следует признать в основном оборонительной — даже в условиях ее резкой активизации накануне войны. Но поскольку усилия по формированию подразделений из числа соплеменников и меры по организации управления на захваченной территории Восточной Карелии начались раньше, чем о предстоящем вступлении в войну узнали даже на политическом уровне, то изложенные в предыдущих главах финские планы нападения ни в коей мере не являлись некими теоретическими изысканиями — «на всякий случай», как о том любят утверждать. Они, без всякого сомнения, были предназначены для реализации в новой обстановке, возникшей в результате германо-советской войны.

Традиционно связи германских военно-морских сил с Финляндией поддерживались через морского атташе при посольстве Германии, которым в межвоенный период являлся известный контр-адмирал Раймар фон Бонин, большой друг Финляндии и переводчик финской поэзии. Мы встречали его в апреле 1941 г. входе ознакомительной поездки генерала Валве на Ла Манш. Уже в плане Барбаросса (Seekriegleitung от 28 апреля 1941 г.) он упоминается в качестве будущего начальника Объединенного штаба военно-морских сил, направляющихся в Финляндию.

Причина создания новой должности носила чисто организационный характер: наряду с постом морского атташе фон Бонин также числился и по ведомству германского министерства иностранных дел. Теперь в Финляндии был сформирован подчинявшийся только германским военно-морским силам орган, который, правда, имел «персональную унию» с должностью морского атташе. При этом под началом фон Бонина в Объединенном штабе находились люди, не относившиеся к посольству. Объединенный штаб поначалу состоял из морского атташе, являвшегося его шефом, начальника штаба (фрегатен-капитан Ханс Эберхард Буш) и референта (корветтен-капитан Хассе). Своих представителей в Финляндию в июне 1941 г. направили и германские военно-воздушные силы (генерал-майор Лоренц в качестве офицера связи), и германские сухопутные силы, когда генерал Эрфурт прибыл в Финляндию от ОКХ в роли «германского генерала».

Оперативной структурой, находившейся под началом Объединенного штаба, стала Führer der Torpedoboote во главе с коммодором Ханс фон Бюловым и начальником штаба Эдвардом Вегенером. В Финляндию, несмотря на название оперативного штаба, все же не собирались посылать торпедные катера, за исключением легких моделей S. И тем не менее, на первом этапе войны штаб командовал направлявшимися в Финляндию крупными минными заградителями и многочисленными мелкими минными тральщиками.

Подробные отчеты, содержащиеся в германских военно-морских журналах, отчетливо свидетельствуют о том, насколько далеко продвинулось практическое германо-финляндское военно-морское сотрудничество еще до начала войны.

Для обеспечения работы германских штабов, а также для поддержания связи с Германией и с военно-морскими силами в Финском заливе в Финляндию задолго до начала войны была отправлена целая немецкая рота связи (Marine-Nachrichten-Kompanie 104) во главе с старшим лейтенантом Куллманом. Помимо прочего она включала в себя четыре автомобиля с разнообразным радиооборудованием французского производства, множество полевых телефонов и иных приборов связи. Личный состав роты насчитывал 193 человека, из которых пятую часть составляли офицеры и унтер-офицеры. Рота отправилась с острова Рюген 4 июня 1941 г., загрузила средства передвижения (28 автомашин) в порту Штеттина 5–6 июня и через двое суток прибыла в порт Турку. Оттуда на специально зафрахтованном пароме 1-е подразделение, у которого было около половины всего оборудования, 11 июня отплыло морем в Суоменлинна. Переброска из Турку в Хельсинки немецкой роты связи на автомобилях привлекла бы излишнее внимание.

Оставшееся в Турку второе подразделение было отправлено 11 июня 1941 г. в егерский лагерь на полигоне Испойси, где сразу же приступило к развертыванию радиостанции. На следующий день оно сообщило о готовности принимать информацию на всех согласованных частотах от торпедных катеров, надводных кораблей, подводных лодок и командующего военно-воздушными силами акватории Балтийского моря. Вместе с тем самому подразделению было запрещено посылать какие-либо сообщения из-за установленной радиотишины. Лишь 20 июня 1941 г., менее чем за двое суток до начала Барбароссы, последовало разрешение на полномасштабную эксплуатацию станции.