Александр Погодин - Зарубежная Русь

Крестьянская хата в селе Паевка, скалатского повета.

Русское население Буковины, благодаря позднему присоединению этой последней к Австрии, осталось верно первоначальной религии русского народа, православию. Это обстоятельство представляло до последнего времени живую связь между Россией и Буковиной. Когда эта последняя страна была присоединена к Австрии, население ее находилось в полном подчинении у молдавских бояр и стояло очень низко в культурном и национальном отношениях. До 1848 года и австрийское правительство так же, как молдавское, почти ничего не делало для крестьянской массы. Общее революционное движение докатилось и до захолустной Буковины, религиозным центром которой, после присоединения ее к Австрии, сделался город Черновицы. Духовенство волновалось, недовольное своим консисторским начальством; крестьяне устраивали аграрные беспорядки. Среди гуцулов эти последние приняли характер настоящего крестьянского бунта, во главе которого стал депутат из Буковины в рейхсрате. Молдаване дворяне также задумали воспользоваться движением, чтобы отделить Буковину от Галиции, с которой она была соединена после своего присоединения к Австрии. Они мечтали о соединении Буковины с Трансильванией, где также живет румынское население, и поэтому в своих прошениях утверждали, что и в Буковине русское крестьянство представляет собою, в сущности, только румын, говорящих по-русски. В 1849 г. их желание было до некоторой степени удовлетворено; Буковина была признана отдельной имперской землей, со своим отдельным сеймом.

Однако, еще очень долго положение русского населения в Буковине оставалось неравноправным с румынами, которым принадлежала и духовная власть в стране. Австрийское же правительство всегда бывало на стороне более сильных. Германштадтский митрополит настаивал на соединении под его властью всей румынской православной церкви с Австро-Венгрией. К счастью для русского населения Буковины, эта мера не была осуществлена вследствие решительного сопротивления буковинского духовенства, и буковинская епархия была соединена не с трансильванской, но с сербской церковью Далмации, что несколько более гарантировало судьбы славянства. Буковина получила в лице митрополита Чуперковича, человека, сумевшего стать выше национальной борьбы и относившегося одинаково дружелюбно к румынам и русским. Посл его смерти (в 1902 г.) на этот пост был назначен занимающий его до сих пор митрополит Владимир (Де-Репта), работающий в духе примирения двух национальностей в стране. Он является, в противоположность Галицийскому униатскому митрополиту Шептицкому, сторонником «москалефильского» или, каким оно является в Буковине, русского направления. Униатский митрополит, граф Шептицкий, был фанатиком украинского национального движения, относясь вместе с тем очень враждебно к православному течению среди «москалефилов». Говорили, что он лелеял странную мечту присоединить с помощью этого украинского движения к униатскому вероисповеданию и подчинению Риму и русскую Малороссию. Таких стремлений не могло быть у высшего буковинского духовенства, и естественно, что оно тяготело более к России, откуда исходила деятельная поддержка православия.

Крестьянские типы (Дрогобыцкий повет, село Горуцко).

Митрополит Владимир оказался сторонником именно этого русского течения в буковинской церкви. Между тем ему пришлось считаться с развитием украинства и в Буковине. В Черновицкой гимназии преподавание русского языка было введено еще в 1851 году, но только в 80-х годах место преподавателя его занял убежденный украинец Смаль-Стоцкий, который сыграл в Буковине почти такую же роль, как проф. Грушевский в Галиции. Из этой последней страны сюда были доставлены учебники, а спустя десять лет, уже в конце 19-го века, ученики и последователи Смаль-Стоцкого ввели и фонетическое правописание, вполне соответствующее Галицийскому. В Буковине этому украинскому движению приходится бороться не столько с «москалефильством», сколько с германизацией, которая в Галиции почти совершенно не ощущалась. Именно, в Черновицком университете лекции читаются на немецком языке, кроме богословия и русского языка: в гимназиях, кроме одной русской и двух смешанных русско-немецких, преподавательским языком является также немецкий. Таким образом, в стране с населением русским (38,38 %), и румынским (34,38 %), в стране, где немцы составляют по самой благоприятной для них статистике лишь только пятую часть населения (21,24 %), и где православие исповедует основная масса населешя (68,49 %, евреи 12,86 %, униаты и католики 15,67 %), в такой стране немецкий язык составлял язык преподавания в средней и высшей школе. В борьбе с такой германизацией должны были бы объединиться все интеллигентные силы русского населения Буковины. Между тем, в действительности, наблюдалась совершенно иная и очень печальная картина: украинцы готовы были примириться скорее с немецким господством, нежели с торжеством ненавистных им «москалефилов». С 1903 года отношения между двумя партиями немногочисленной и без того русской интеллигенции в Буковине достигли уже крайнего обострения. Украинцы настаивали на проведении национальной реформы в управлении буковинской церкви в духе украинцев; духовенство протестовало и «высказывало сожаление, что сыны православной церкви возмущают народ против служителей той же церкви и против ее митрополита в целях осуществления планов, вредных для церкви и края». Разумеется, такое разъединение сил вело к большому ущербу для русского населения в Буковине. Немцы и румыны все больше забирали в свои руки руководство всей жизнью страны. Очень характерны в этом отношении жалобы, высказанные органом русского духовенства «Православной Буковиной» (в марте 1903 г., цит. по весьма интересной книге проф. Воскресенского «Православные славяне в Австро-Венгрии», изд. 1914 г.).

Праздничная забава.

Вот что писала эта газета но поводу упадка русской жизни въ Буковинъ. «У нас всегда, во всякой беде, привыкли обвинять других, только не себя. Особенно в последнее время любят всю вину сваливать на румын. Что у нас нет священников, в том виноваты румыны. Что в нашей духовной семинарии только 6 русских, виноваты опять румыны. А откуда взять священников и семинаристов, если у нас нет молодежи в школах? Кто нам запрещает посылать детей в школу? Нам, правда, в этом никто не помогает, мы (т. е. православные «староруссы» или «москалефилы» в отличие от украинцев) не получаем от правительства пособий на бурсы, но было бы очень печально, если бы мы не были в состоянии без правительства своими силами содержать бурсу. Возьмем себе пример от русских галичан, которые на границе Руси в новом Сонче основали бурсу: несмотря на то, что тамошний народ очень беден, даже может быть еще беднее, чем наш, бурса у них прекрасно развивается. Но у буковинской русской интеллигенции нет охоты жертвовать на общее дело. Можно бы взять себе в пример многих румынских священников, которые стараются высылать ежегодно известное число детей из своего села в школу. Не любить румын за то, что у них больше интеллигенции, чем у нас, — смешно. Никто им ее даром не дал. То, что у них есть, — труд народный. А у нас же, между тем, бурсы ни в Черновцах, ни в Серете нет, кроме украйнофильских, поддерживаемых правительством и приносящих нашему народу только вред. У румын есть своя бурса также и в Серете, так что в тамошней епархии в два раза больше румын, чем русских, между тем как серетский округ, по большей части, русский. Чья тут вина?» Эти слова написаны в 1903 году, но с тех пор борьба русских партий в Буковине еще обострилась. Украинцы, несомненно, проявляют несравненно больше энергии, чем приверженцы единения с Россией. Они основали газету (1885 г.) «Буковина», выдвинули из своей среды несколько даровитых писателей, напр., Федьковича и Воробкевича, учреждают крестьянские читальни, общества взаимного кредита и т. п. Но эта деятельность все же не обещает Буковине светлого будущего, так как, стремясь культурно отделить русское православное население страны от России, она действовала в союзе с элементами, враждебными, вообще, всему русскому. Так, с 1910 года начинается усиленный разгром всех русских учреждений, и, по прискорбному замечанию чешского славянофила К. Крамаржа, «Буковинская Русь стремительно клонится теперь к разрушению и неудержимо падает вниз во всех отношениях — церковно-религиозном, национальном, политическом, экономическом, нравственном, умственном и, вообще, культурном».