Леонид Левитин - Узбекистан на историческом повороте

Все это фрагментарные личные впечатления. Они, возможно, тоже нелишни для понимания проблемы. Однако хотелось бы высказать некоторые соображения обобщающего характера.

В Узбекистане была сохранена практически вся прежняя, советская партийно-государственная номенклатура, которая всегда, и особенно в брежневский застойный период, была не рациональной, а партикуляристской бюрократией. В отличие от партикуляристской рациональная бюрократия не имеет собственных групповых интересов и просто делает то, что ей положено. Партикуляристская бюрократия работает главным образом в своих интересах, личных и групповых. Очень точную характеристику ей дал Маркс. Сейчас имя его упоминается только всуе. И то он написал не так, и это, и вообще принес громадные беды человечеству. Не буду спорить по этому поводу - не время и не место. Скажу только, что Маркс был мыслителем мирового масштаба. И когда его мысль соприкасалась с мыслью таких гениев, как Гегель, и оплодотворялась ею, он делал, особенно в ранние годы своей творческой жизни, очень точные, глубокие выводы.

В работе "К критике гегелевской философии права" Маркс писал, что партикуляристская бюрократия в сущности приводит к потере государственным аппаратом содержательных целей своей деятельности, подчиняет принципы и правила его функционирования задаче сохранения и укрепления самой этой бюрократии. Далее он подчеркивает, что партикуляристская бюрократия вынуждена "выдавать формальное за содержание, а содержание за нечто формальное. Государственные задачи превращаются в канцелярские задачи или канцелярские - в государственные". (Маркс К., Энгельс Ф. Соч. Т. 1. С. 271).

Бывшая советская номенклатура в Узбекистане не только удержала свои позиции в обществе, но ощутимо укрепила их, хотя и объявила публично о прощании с коммунизмом как с государственной идеологией. Она сумела сохранить наиболее характерные черты прежних властных отношений вместе с матрицей для их воспроизведения. Дальнейшая жизнь показала, что на принимаемые властями государственные решения влияют не столько внешние обстоятельства или статусное положение, сколько представления номенклатуры о пределах допустимых отклонений от требований законов, наработанные годами стандарты и приемы управления, сложившиеся в политико-административной среде нормы межличностных отношений. Именно эти приоритеты и стандарты повседневной деятельности чиновников государственного аппарата практически всех уровней создают своего рода кристаллическую решетку стиля управления обществом. Под воздействием этих приоритетов и стандартов деятельность одних и тех же институтов идеологии или власти нередко дает абсолютно разные политические результаты. Или, наоборот, разные институты дают сходные политические результаты. Прав был мыслитель девятнадцатого столетия, когда писал: "Если бы даже существовали такие порядки и принципы, чтобы безошибочно устроить общество, то с не подготовленной к этому администрацией никакие правила не удержатся и не осуществятся".

Оппозиция

Советское наследство в Узбекистане включает в себя и так называемую национал-демократическую оппозицию, возникновение которой вызвано глубоким кризисом советской системы. Она носила не только антикоммунистический, но и антирусский характер. Точнее, прежде всего антирусскую, националистическую, а затем уже антикоммунистическую направленность.

В 1986-1987 гг. центром оппозиционного движения в республике стал Союз писателей Узбекистана. В то время здесь обсуждались преимущественно экологические вопросы: трагедия Арала, влияние гегемонии хлопка в сельском хозяйстве и другие подобные темы. Эпизодически поднимались и политические проблемы. В Союзе писателей был создан комитет по защите Арала. Большой резонанс в Узбекистане и за его пределами вызвали выступления поэта, тогдашнего секретаря Союза писателей Узбекистана Мухаммеда Салиха. (Мадаминов Салай - Мухаммед Салих, 1949 г. р., уроженец Хорезмской области, в 1975 г. окончил факультет журналистики Ташкентского государственного университета.) В начале перестройки его статьи, одна за другой, стали появляться в московских изданиях. В Узбекистане их печатать боялись, так как они напрямую затрагивали отношения между Москвой и Ташкентом. В журнале "Дружба народов" и в "Литературной газете", например, были опубликованы статьи о положении с узбекским языком, о русификации образования, о необходимости преподавания арабской азбуки и т.п. Эти выступления привели к тому, что имя Салиха стало упоминаться в качестве одного из символов национального возрождения, а вокруг него объединялись представители национальной интеллигенции - деятели культуры, гуманитарии, студенты.

Он предпочитал, чтобы его называли избранным им псевдонимом - Мухаммед Салих. Именно так он подписывал свои стихи, хотя псевдоним этот вызывал у знатоков литературы ироничные усмешки. Мухаммед Салих был выдающимся поэтом Древнего Востока, и как-то один из писателей по поводу избранного Салаем псевдонима высказался так: "Называться современному узбекскому поэту Мухаммедом Салихом все равно что начинающему российскому прозаику подписывать свои опусы "Лев Толстой". Когда Мадаминов выставил свою кандидатуру на пост президента Узбекистана, его коллега спросил недоуменно: "Послушай, ты что, считаешь, что сможешь руководить государством? Ведь для этого надо обладать глубокими знаниями в политике, экономике... Нужен, в конце концов, жизненный опыт?" Мадаминов ответил надменно, ничуть не смущаясь: "Да, я готов возглавить государство. И что такое государство? Это народ. А народу я нужен". Эти факты взяты из книги журналиста и писателя Олега Якубова (Якубов О. Волчья стая. С. 64-66).

Мне пришлось знакомиться с опубликованными на Западе материалами о Мухаммеде Салихе, слушать его выступления. Словом, я составил о нем определенное мнение. Он типичный представитель возникшего в годы перестройки социального явления, которое можно назвать "Хождение во власть через оппозицию власти". Тогда это было и выгодно, и безопасно. Любой научный сотрудник или вузовский преподаватель, не имеющий достаточных качеств, чтобы стать видным ученым, любой исчерпавший себя или несостоявшийся писатель, режиссер или артист в одночасье превращался в политического деятеля. Справедливости ради надо сказать, что некоторые удачливые поэты и журналисты тоже охотно становились оппозиционерами. Градус их общественного признания, уровень возможных материальных и моральных дивидендов сразу же шли вверх. В национальных республиках для этого нужно было только беспощадно критиковать российский коммунистический тоталитаризм и российскую колонизацию, а также клевретов Москвы в республике. И еще - объявить себя демократом. С такими деятелями сразу же начинали общаться правительственные чиновники самого высокого ранга, представители неправительственных учреждений западных стран, международного правозащитного движения.