Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

Никто не пытается развернуть в боевое положение орудия: все снаряды расстреляны еще 22-го. Редкий винтовочный огонь не может остановить нападающих. Но вот кто-то из командиров, оправившись от шока, пытается навести порядок. Колонна велика, разгромлена только ее голова. Полк пятится, сворачивает вправо, в лес, пытается выбраться на Ружанское шоссе, также идущее на Слоним. Но по шоссе уже идут пятнистые танки с короткими пушками и с крестами на бортах и башнях. Заметив грозную на вид, но беспомощную без боеприпасов артиллерийскую часть, они без промедления открывают огонь. Снова горят и взрываются машины, под градом осколков и пуль падают люди. Танки сворачивают с шоссе, «утюжат» колонну, тараня и давя машины и солдат. Бросив технику, уцелевшие пытаются спастись, но снова натыкаются на десантников. И вот все кончено. Немцы с некоторой опаской осматривают разгромленную колонну, не зная, что боеприпасов там нет, взрывается только горючее. Да, «поработали» на славу, двух десятков новых орудий русские лишились. В штабном автобусе находят Знамя полка, расчехляют его, одобрительно щупают тяжелый бархат. Впрочем, оказалось, что в судьбе 479-го ЗАП ПВО была еще одна трагическая страница, но об этом позже.

Возможно, так же как и 479-й полк, сгинул где-то под Слонимом 219-й отдельный дивизион. Если 479-й ЗАП был разгромлен 24 июня, то дивизион утром 25-го еще вел огонь по врагу. Только потом он снялся с позиций и в составе двух батарей (третья погибла при массированном налете на ее огневые) начал свой последний марш к Слониму, где уже хозяйничали немцы. Комдив 219-го ОЗАД ПВО капитан Л. П. Малыгин по сей день числится пропавшим без вести. Не то он погиб при воздушном налете, не то застрелился при угрозе пленения. В Волковыске есть улица имени капитана Малыгина.

Можно сказать со 100 % уверенностью, что так же немецкие десантники разгромили отступающую тыловую часть у деревни Лыски Слонимского района. Там нашли останки примерно 60 человек и только 2 медальона на всех. По одному медальону отозвалась жена и сообщила, что ее муж служил в Крынках в какой-то ремонтной части, вроде бы оружейным мастером. В Крынках были склады с горючим, боеприпасами и прочие тыловые и технические подразделения. Вместе с солдатами ребята из «Батькаушчыны» нашли останки офицера с тремя шпалами на петлицах (подполковник или старший батальонный комиссар) и удостоверением депутата какого-то Совета. Оно плохо сохранилось: удалось только прочитать номер дома и комнаты. Местные жители рассказали, что когда десантники окружили подполковника и предложили ему сдаться, он продолжал отстреливаться из нагана (наган тоже нашли). Тогда они просто забросали его гранатами.

Все более реальной становилась угроза и на правом фланге Западного фронта, но 13-я армия, состоявшая фактически только из управления, не имела пока реальных шансов повлиять на обстановку, которая ухудшалась с каждым часом. В полосе 11-й армии СЗФ противник форсировал реки Неман и Вилия, взял города Каунас и Вильнюс. На рассвете 24 июня по приказу командования 179-я территориальная стрелковая дивизия начала отход на восток, не вступая в соприкосновение с немцами [385] «Забвению не подлежит», с. 4, 6. . К 18 часам 24 июня колонны подразделений 179-й дивизии, 615-го корпусного артполка и управления 29-го корпуса находились на расстоянии от 5 до 40 км к востоку от Вильнюса. Около 18 часов 618-й легкий артполк также снялся с позиции и начал отход по маршруту Пабраде — Новые Свенцяны — Поставы — Глубокое — Полоцк — Невель.

Восточнее Каунаса командование 11-й армии развернуло сборные пункты, на которых старалось задерживать неорганизованно отходящие остаточные группы и отдельных красноармейцев. Среди задержанных было немало военнослужащих из состава 2-й танковой дивизии 3-го механизированного корпуса, наносившей контрудар против частей 4-й танковой группы ГА «Север», оставшейся без горючего и боеприпасов и разгромленной в районе г. Скаудвиле. Бывший рядовой саперной роты 3-го танкового полка И. А. Кулагин вспоминал: «Дивизия была разбита, и группами по 5–10 человек мы разбрелись по лесам. Говорили, что комдив генерал Солянкин застрелился при прорыве из окружения, чтобы не сдаваться в плен, а нашего комполка подполковника Рагочего убило в танке прямым попаданием бронебойного снаряда. В лесах старшие офицеры развешивали на деревьях плакаты: где находится сборный пункт и как его найти. Нас собралось человек 500 из разных родов войск. Командование сводным отрядом взял на себя незнакомый майор» [386] Личный архив Д. Н. Егорова — И. И. Шапиро, письмо личной переписки. .

126-я дивизия генерала М. А. Кузнецова продолжала обороняться на фронте Дембово, Езнас. Командующий армией принял решение к исходу дня отвести дивизию на рубеж Шокле, Килганы; на этом рубеже обеспечить отход 84-й МД; после ее отхода продолжить отвод частей на правый берег р. Вилия по получении специального разрешения. По оценке командующего 11-й армией к исходу дня 126-я СД являлась боеспособной. После взятия Вильно 39-й МК группы Гота повернул на юг, на Молодечно и Минск. Моторизованный корпус Манштейна продолжал развивать наступление в стык 11-й и 8-й армий и вышел к Укмерге, осуществив глубокий охват 11-й армии с правого фланга.

Генерал-майор В. С. Антонов (на 22 июня 1941 г. — майор, начальник штаба и и.о. командира 1-го отдельного МСП НКВД) писал, что особенно ему запомнился бой под Укмерге 24 июня. Полк занял рубеж обороны на высотах (ландшафт в районе Укмерге отличается сильной неровностью, самая высокая отметка — 159 м). Утром мотоциклисты, а потом пехота с танками, двинулись по шоссе Укмерге — Двинск, и были встречены огнем. Бой шел весь день, было подбито до 20 танков противника. Особенно успешно действовали 2-й батальон и полковая артбатарея, лично вел огонь по танкам ее командир С. Галдин [387] Антонов В. С. Путь к Берлину. М.: 1975. С. 4–5. . Получив организованный отпор, немцы прекратили атаки и обошли боевые порядки полка, благо ни левого, ни правого соседа у мотострелков НКВД не было. К исходу дня авангард 56-го корпуса вышел к г. Утенай на шоссе Каунас — Двинск — до Западной Двины оставалось пройти 75 км. Возникла угроза захвата противником Двинска. Манштейн писал, что обе входившие в его корпус дивизии «в упорных боях частично разбили бросаемые в бой вражеские резервы», причем на местах столкновений осталось до 70 единиц советской бронетехники и много артиллерии. Никаких подтверждений этому в отечественных источниках найти не удалось, но уж точно рота танков 1-го полка НКВД никак не могла состоять из 70 машин. Нет сомнений, что немцам противостояли подразделения из состава 2-й или 5-й дивизий 3-го мехкорпуса.