Дмитрий Егоров - 1941. Разгром Западного фронта

Юго-восточнее Молодечно в это время спешно разворачивались на своем оборонительном рубеже (в основном по линии Минского УРа) части 64-й стрелковой дивизии 44-го корпуса. Неотмобилизованному и слабо вооруженному соединению, переброшенному из летних лагерей близ Дорогобужа Смоленской области, предстояло оборонять полосу Довбарево — Щедровщина — Рогово — Заславль — Старое Село протяженностью свыше 50 км. На оборонительные работы привлекли местное население, пытались приспособить для обороны брошенные доты укрепрайона. Зенитчики сбили три низко летящих самолета противника. Как вспоминал бывший командир дивизии генерал-майор С. И. Иовлев, 24 июня по дорогам через местечки Радошковичи и Койданово начался массовый исход отступавших с запада военнослужащих и беженцев на автомашинах и пеших. Вся техника и люди в форме задерживались на выставленных кордонах, таким образом командование дивизии получило возможность пополнить ее состав до нормальной, штатной, численности. Среди беженцев преобладали жители еврейских местечек, которых было очень много в Западной Белоруссии. К. М. Симонов писал: «Они ехали на невообразимых арбах, повозках. Ехали и шли старики, каких я никогда не видел, с пейсами и бородами, в картузах прошлого века. Шли усталые, рано постаревшие женщины. И дети, дети, дети… Детишки без конца. На каждой подводе шесть-восемь-десять грязных, черномазых, голодных детей. И тут же на такой же подводе торчал самым нелепым образом наспех прихваченный скарб: сломанные велосипеды, разбитые цветочные горшки с погнувшимися или поломанными фикусами, скалки, гладильные доски и какое-то тряпье. Все это кричало, скрипело и ехало, ехало без конца, ломаясь по дороге, чинясь и снова двигаясь на восток».

«И отправились сыны Израилевы из Раамсеса в Сокхов до шестисот тысяч пеших мужчин, кроме детей. И множество разноплеменных людей вышли с ними, и мелкий и крупный скот…» [389] Книга Исхода, 12, 37–38. .

Справка. Считается, что укрепления Минского УРа, большинство вооружения которого было демонтировано, при отсутствии специально подготовленных войск оказались практически бесполезными в боях июня 1941 г. Однако по результатам обследования его сооружений, предоставленных инженером БелАЗа В. Каминским, получена иная картина. Большинство дотов в полосе обороны 64-й СД имеют боевые повреждения, некоторые — довольно серьезные. Так, например, три пулеметных дота из четырех, стоящих в поле у Лумшина, имеют глубокие выбоины в бетоне над амбразурами (до обнажения и деформации верхних балок амбразурного пакета) и развороченные взрывами внутренние тамбуры; у одного, кроме того, расколота взрывом боковая стена у крайней южной амбразуры. Схожие повреждения имеют несколько пулеметных дотов в районе Ошнарова. Один из них, кстати, с надписью на внутренней стене сквозника «Ответим ударом на удар» и следами попаданий снарядов на лобовой стене, при реконструкции Радошковичского шоссе был сброшен в карьер и засыпан в порядке рекультивации сельхозугодий. Артдот южнее д. Жуки имеет глубокие выбоины в бетоне над амбразурами, а несущий бронещит одной капонирной установки пробит малокалиберным бронебойным снарядом. Артдот у д. Мацки также имеет пробоину в несущем щите (от 75-мм снаряда) и другие повреждения. Многие доты имеют малозаметные, на первый взгляд, повреждения, свидетельствующие, однако, об усилиях противника по их подавлению. Так, дот у д. Шубники (3 км западнее Заславля) имеет многочисленные следы пулевых попаданий на боковых листах амбразурного пакета. В доте у д. Крылово прямым попаданием малокалиберного снаряда в амбразуру сорвано опорное кольцо установки пулемета, расколот деревянный станок, сорванными металлическими деталями пробиты трубы под потолком у тыльной стены каземата. Все это говорит о том, что большинство дотов, несмотря на имевшиеся трудности, было использовано в боях.

Так в целом выглядит обстановка в районе к северу и югу от Молодечно, если рассматривать лишь доступные документы из ЦАМО и изданные мемуары. Но ее очень хорошо дополняют, а кое в чем и опровергают, документы войск НКВД. Организованно покинув около 20 часов 23 июня Вильно, в ночь на 24 июня штаб 9-й дивизии вместе с 84-м полком прибыл в Молодечно. На станции чекисты-железнодорожники встретили руководителей силовых наркоматов Литвы, так поспешно покинувших Вильнюс при появлении у города неопознанной колонны бронетанковых войск. Попытки связаться по телеграфу со своим Управлением в Москве никаких результатов не дали, так как Молодечно после неоднократных воздушных налетов был сильно разрушен, проводная связь вышла из строя. Оставив 84-й полк в 15–16 км от Молодечно, В. Н. Истомин выехал в Минск. По пути он встретил заместителя начальника конвойных войск НКВД СССР комбрига Д. П. Онуприенко, который предложил ему вернуться назад. На КП 13-й армии Онуприенко после переговоров с командармом передал ему 84-й ЖДП и прикомандировал управление 9-й дивизии. После этого комдиву разрешено было вновь отправиться в Минск. До Минска полковник добраться не смог из-за бомбежек, но в Борисове связь действовала и переговоры с Москвой состоялись. Начальник Управления генерал-майор Гульев приказал забрать полк из 13-й армии, привести его в порядок и, в зависимости от обстановки, двигаться либо обратно на Вильнюс, либо на Минск, чтобы составить резерв командира 3-й ЖД дивизии войск НКВД. На КП фронта, куда все же удалось попасть Истомину и находившемуся вместе с ним подполковнику Гладченко (предположительно, это зам. командира дивизии), их не приняли и предложили прибыть попозже, когда обстановка разрядится.

В это время 84-й полк согласно приказу по 13-й армии выдвигался на рубеж обороны в районе Ошмян. Как позже доложил комдиву майор И. И. Пияшев, на подходе к Молодечно их встретил член Военного совета армии бригадный комиссар П. С. Фурт, который остановил их и отдал другой приказ — выставить на шоссе заслон и задержать толпы уходящих в тыл военнослужащих. Уже темнело, сдержать напор людского потока не удалось. Вероятно, среди них были и переодетые в нашу форму германские агенты, ибо в «нужный» момент кто-то закричал, что видит сзади немецкие танки, и началась страшная паника. Заслон частью был смят, частью сам поддался стадному инстинкту и бежал вместе со всеми куда глаза глядят. Наступила ночь.

В течение всех дней, предшествующих занятию противником Минска, столица Советской Белоруссии подвергалась ожесточенным воздушным налетам. Сотни фугасных и зажигательных бомб сыпались на предприятия и жилые кварталы, испепеляя цветущий город. Бывший секретарь Плещеницкого райкома КП(б)Б (впоследствии командир партизанского соединения, Герой Советского Союза) Р. Н. Мачульский вспоминал, что, решив глубокой ночью забежать домой, он увидел на южном небосклоне огромное зарево. Потрясенный партиец простоял до утра вместе со своими земляками, глядя на горящий Минск, пока заря не «съела» языки пламени и не остался виден лишь шлейф густого черного дыма.