Сергей Иванов - Второй Рим глазами Третьего: Эволюция образа Византии в российском общественном сознании

Теперь к самой последней главе моего рассказа – к постсоветским годам. Все вышло на поверхность. И все возможные формы отношения к Византии теперь легко можно проследить, благо не эзоповым языком выраженные. Существует течение мысли, отвергающее Византию на основании русского национализма. Мол, в Византии угнетались славяне, поэтому Византия плохая и нам не годится. Есть фашистская форма приятия Византии: объясняется, что Византия – арийское государство. Это фашистский дискурс. Наиболее же распространенным провизантийским дискурсом является евразийство. Процитирую вам известного Александра Дугина. Мне нравится этот текст своей энергичностью. «Нашей самой прочной базой является Византия. С богословской точки зрения, именно Византия была подлинным христианским царством – она длилась 1000 лет. Это и было тысячелетнее царство. Православие – это Византия. Россия – это Византия. Наша формула: Запад – зло, Византия – добро. Все, что написано о Византии плохого, – ложь. Это лишь приемы идеологической борьбы со стороны Запада. Каждый русский должен знать, что Византия – чистое добро, всякий, кто утверждает иное, – враг. Критикуешь Византию – враг русского народа. Такова должна быть наша железная установка. Установка на Византию. Византия – абсолютный ориентир русского проекта, наша точка отсчета в истории. Это надежно и крепко, это центрально. Византия пала, когда засомневалась относительно собственной правоты». Не буду вас утомлять столь же обширными цитатами из других идеологов. Скажу только, что в 90-е гг. эта полемика нарастала. Но она носила политико-философский характер. Пропаганда с использованием Византии как аргумента сильно обострилась во время бомбардировок Югославии в 98-м. Я вам процитирую из газеты «Завтра». «Из академических кабинетов, из сугубо научных исследований византизм вышел на улицы городов России и Восточной Европы. И даже, как мы видим, претворился в колонну русских танков, победоносно прошедших навстречу НАТО. В Византии есть высшая стратегия нового объединения всех православных народов. Предсказанная блестящим русским византинистом, проживающим в Англии, сэром Дмитрием Оболенским. В народном менталитете бывшего византийского пространства заложено то, что не могли уничтожить ни турки, ни фашисты, ни американцы». Представьте себе, какой ужас и стыд я испытал, когда это прочел. Ведь я сам перевел книгу Оболенского «Византийское содружество наций» на русский язык. Она как раз тогда появилась на прилавках.

2000-е годы сильно продвинули ситуацию. Византия стала предметом сочувственных публичных высказываний. Этих высказываний становилось все больше. Высказывалась Наталья Нарочницкая, высказывался Сергей Глазьев. И т. д. Мне очень нравится статья из журнала «Родина». «Воссоединение Церкви состоялось во многом благодаря импульсу, данному Президентом Путиным, выступившим в качестве представителя традиции государей-императоров, врачевателей расколов. Президент России стал продолжателем линии императоров Константина Великого, Пульхерии, Маркиана, Юстиниана и других светских правителей, прославивших свое имя инициативой преодоления церковных распрей». Все это вполне подвело нас к тому, что в январе прошлого года на российском канале был показан нашумевший фильм «Гибель Империи. Византийский урок», который произвел эффект разорвавшейся бомбы. Количество сайтов, на которых эта картина обсуждалась, не поддается исчислению. Количество откликов, рецензий и т. д. ни с чем не сообразно. И, главное, не сообразно с качеством этого фильма. Про него я не скажу ни слова. Сам по себе он совсем не важен. Важно его общественное звучание. Вот что говорит Шевкунов в интервью: «Вот что было приятно. Вдруг мне приходит диск с этим фильмом, изданный Генштабом Минобороны РФ. Я сначала ничего не понял. Оказалось, что в Генштабе был юбилей. И руководство дарило этот фильм, изданный самим Генштабом. Это было криминально и трогательно. Но сам факт этого и множество звонков из государственных структур, институтов, из правительства. Для них это все оказалось очень важным». Истерика была так велика, что 23-го апреля прошлого года покойный патриарх вынужден был официально отмежеваться и сказать, что позиция Шевкунова не есть позиция РПЦ: «Не надо сравнивать события, которые происходили в Византии с нашим временем. Не надо проводить параллели. Если они и напрашиваются у кого-то, это личный взгляд конкретного человека». Но сам факт того, что патриарх должен был по этому поводу оправдываться, говорит о многом.

По видимости, интерес к Византии лежит, с одной стороны, в провале либеральных реформ и с другой – в невозможности осуществления евразийских проектов с опорой на Восток. Россия оказывается зажата без геополитического фундамента. И в качестве этого фундамента выбирается Византия. 23-го января этого года на седьмом торжественном вручении национальной премии в области кинематографии премия за лучший документальный фильм была вручена фильму Тихона Шевкунова. Вручая ее, президент Медиасоюза Александр Любимов сказал: «Имя России – Византия». Я как византинист должен бы радоваться, но я чрезвычайно огорчился. Спасибо за внимание.

Обсуждение лекции

Борис Долгин:Из зала прозвучал вопрос, какова позиция Шевкунова?

Сергей Иванов (фото Наташи Четвериковой)

Сергей Иванов:Идея Шевкунова и людей, писавших ему сценарий, состоит в том, что существовала гигантская роскошная богатая империя, которая была уничтожена интригами Запада. Турки там вообще не упоминаются. Все зло идет с Запада. Сценарий, наверное, писался, когда еще не отзвучали рыдания о третьем сроке. Поэтому там много всякого насчет того, что византийские императоры правили недолго. И разве можно что-то успеть за столь малое время?! Потом было сказано, что иногда у императора был один преемник, а иногда и два, и император обоих вводил в курс дела и т. д. Но главное, что Запад духом меркантилизма разложил отличную Византию, появились предатели внутри, олигархи, которые вступили в стачку с внешними силами. Там даже был выбран некий богатый человек Евстафий Малеин, который был «олигархом» и, поскольку он угрожал власти, его пришлось сослать в дальнюю тюрьму. Настоящий Евстафий Малеин кончил свою жизнь в Константинополе, в монастыре. Так что под дальней тюрьмой имеется в виду, конечно, Чита. Другой «олигарх», Виссарион Никейский, бежал на Запад и гадил Империи оттуда. Это, понятно, Березовский. Он наделен всеми чертами Березовского. Там есть идеальый император Василий II. Он правил хорошо, обуздал олигархов, создал стабфонд, проводил отличные нацпроекты. А после него все пошло под откос. Эта картина любопытна только тем, что (поразительным для архимандрита образом) там вообще ничего не сказано про духовность. Там говорится только об имперском величии и могуществе, о богатстве и власти. Архимандрит даже жалеет, что в Империи было столько монахов – ведь в результате набирали меньше солдат. Это очень интересное произведение по накалу страстей. Ну, в конце концов, нам при коммунизме виделись одни сходства, им сейчас другие, а иногда мы просто одно и то же воспринимаем с противоположным знаком. Разница в том, что у Шевкунова казенный политический заказ. Все хвалители этого фильма были в этом смысле правы. Он оказался совершенно «в масть».