А. Чибилёв - В глубь степей

Многие работы ученого проиллюстрированы его собственными фотоснимками. Как глубокий знаток ландшафта и тонкий ценитель пейзажа Неуструев удачно сочетал качества фотографа-документалиста и художника. Иногда фотоснимок он заменяет удивительно точным и проникновенным словесным "портретом": "При этой погоде Каракумы (Приаральские. — А. Ч.) не давали возможности снять хорошего вида. Однообразно холмистая песчаная страна при хмуром освещении не была живописна. Изредка вдали блеснут под солнцем пески более оголенные или барханы (их почти нет), а то кругом одно и то же. Буроватая растительность не красит пейзажа. Рельеф, как всегда в песках, плохо уловим. Бугры неправильные, невысокие, разъединены то плоскими ложбинами, то ямами выдувания, где песок оголен и из него торчат белые корешки ак-кырш, иногда на пути ложбинка округлой формы, впадинки с чием, камышом… ажреком и солянками, то блестя на солнце покажется белая от солей поверхность сора"(6).

Неуструев хорошо знал растительность обследованных районов и неизменно свои записи сопровождал краткими геоботаническими очерками.

Параллельно со службой в Переселенческом управлении Неуструев ведет большую общественную работу. В 1912 году в Петербурге был утвержден Докучаевский почвенный комитет. Его председателем избирается К. Д. Глинка, а секретарем С. С. Неуструев. Он организует регулярные научные заседания, участвует в создании почвенного музея комитета, редактирует новый печатный орган "Известия Докучаевского почвенного комитета".

Здесь же возникла мысль о создании Географического института, который должен был стать центром высшего географического образования в стране, с преподаванием очень широкого цикла наук. Руководство департамента земледелия вместо организации такого института согласилось на создание высших географических курсов, которые начали работать в январе 1916 года.

Большое значение на этих курсах уделялось организации работ в природе. Слушатели проходили практику по топографии, геологии, ботанике, зоологии, почвоведению. Лекции слушателям читали крупнейшие естествоиспытатели того времени: А. И. Воейков, Б. А. Федченко, К. Д. Глинка, С. С. Неуструев, Л. С. Берг, Ю. М. Шокальский и др.

В 1918 году, вскоре после революции, курсы были преобразованы в Географический институт. Впервые наша страна получила высшее географическое учебное заведение, осуществляющее комплексную подготовку будущих исследователей природы, о чем мечтали естествоиспытатели прошлого.

Вспомним хотя бы, как сожалел первооткрыватель Оренбургского края ученый-самоучка П. И. Рычков о том, что "посланные от Санкт-Петербургской императорской Академии наук господа профессоры Миллер и Гмелин"(7) не могли осмотреть Оренбургский край. Тогда же Рычков высказал пожелание, "дабы и Оренбургская губерния со временем такими же искусными людьми была обследована и описана".

И хотя после Рычкова в зауральских степях побывали академические отряды Палласа, Лепехина, Фалька, путешествовали здесь Эверсманн и Карелин, — в полном объеме пожелание Рычкова было выполнено только через 150 лет С. С. Неуструевым.

В конце 1914 года Оренбургская земская управа обратилась в Докучаевский почвенный комитет с просьбой провести обследование почвенного покрова губернии для нужд оценочно-статистического бюро. В январе 1915 года С. С. Неуструев выезжает в Оренбург и выступает на заседании губернского правления с проектом оценочных работ. Его назначают заведующим почвенными исследованиями Оренбургской губернии.

По плану, разработанному ученым, исследования губернии должны быть выполнены за период с 1910 по 1920 год. К этим работам по обследованию края С. С. Неуструев привлек около 50 человек. В их числе были опытные специалисты: геологи Н. Н. Тихонович и Д. Н. Соколов, почвоведы К. П. Горшенин и М. И. Рожанец, ботаник И. М. Крашенинников.

В 1915 году работа экспедиции носила рекогносцировочный характер. В сравнительно короткий срок были проложены маршруты через все характерные ландшафты с целью получить общее представление об их главных особенностях и внутренних различиях. Работа велась в очень напряженном режиме. Из писем С. С. Неуструева этого периода мы узнаем, что члены экспедиции вставали в половине шестого утра, в восемь выезжали на маршрут и на ночевку останавливались не раньше восьми часов вечера. За день обследовалось 40–45 верст маршрута, выкапывалось 4–5 почвенных ям, описывались почвенные разрезы, геологические обнажения, собирался гербарий.

К концу 1915 года была подготовлена почвенная карта Оренбургского уезда. В январе 1916 года в Оренбурге Неуструев вновь защищает в земстве и перед правлением казачьего войска планы и сметы почвенных исследований. После бурного обсуждения войсковое земельное правление вслед за земством принимает решение обследовать свои земли. Следует отметить, что около 7 миллионов гектаров угодий из 17 принадлежали казачьему войску. "Так рухнула стена, — писал Сергей Семенович, — между земством и казаками. Скажу, что здесь есть и капля моего меду. Приятно, что ты на что-нибудь годен" (подчеркнуто нами. — А. Ч.).

В 1916 году исследования Неуструева приобретают комплексный физико-географический характер. Наряду с почвенными, геологическими изысканиями ведется изучение рельефа, растительного покрова, накапливается материал для естественно-исторического районирования. "Таким образом, — пишет С. С. Неуструев, — почвенное исследование разрослось в естественно-историческое. Эта эволюция вполне объяснима тем, что народившимся и нарождающимся общественным учреждениям для организации правильного хозяйства весьма важен учет своих естественных ресурсов"(8).

К концу 1916 года была составлена предварительная карта почвенных районов губернии. На ней впервые в истории географических исследований края вырисовалась детальная ландшафтная структура Южного Урала и прилежащих степных равнин.

Большую ценность исследованиям Оренбургской экспедиции Неуструева придавало участие в ней И. М. Крашенинникова (1884–1947). Ипполит Михайлович был к тому времени уже опытным ботаником. Особое внимание он уделял изучению формирования растительного покрова лесостепной, степной и пустынной зон в непосредственной связи с историей ландшафтов. Им изучены вопросы взаимоотношения леса и степи, разработаны палеогеографические принципы ботанико-географических исследований. Его перу принадлежат оригинальные работы "Киргизские (казахские. — А. Ч.) степи как объект ботанико-географического анализа и синтеза" (1923), "Растительный покров Киргизской (Казахской. — А. Ч.) республики" (1925) и др.

Среди других участников экспедиции выделяется геолог Дмитрий Николаевич Соколов (1867–1919) — разносторонний ученый, написавший более 60 работ.