А. Чибилёв - В глубь степей

Большую роль в этом сыграл Неуструев, чей доклад отражал новейшие достижения по теории генезиса почв. На последнем заседании конгресса советский ученый был избран куратором комиссии по составлению почвенной карты Азии. Это было убедительной демонстрацией всемирного признания не только докучаевской школы почвоведения, но и личных заслуг Сергея Семеновича Неуструева.

После возвращения из США Неуструев активно участвует в подготовке будущего конгресса почвоведов, который намечено было провести в СССР.

Весной 1928 года Неуструев выезжает в командировку на все лето для проведения летней практики студентов в Бузулукском бору, а затем для руководства почвенными исследованиями в Казахстане и Башкирии. В дороге он тяжело заболел, был снят с поезда и 24 мая скончался в Сызрани.

Все, знавшие Неуструева, отмечали его необычайную скромность, такт и большое обаяние. Академик Л. С. Берг вспоминал: "Сергей Семенович был человек высоких моральных качеств, кристально чистой души, скромный, чуждый лицемерия и тщеславия. Это был высший тип ученого. Он был украшением географического факультета университета, где авторитет его — и как ученого, и как человека — стоял одинаково высоко и среди преподавателей, и среди студентов. В личном общении Сергей Семенович был необыкновенно мягкий, предупредительный и обаятельный человек, к чужим ошибкам всегда относился снисходительно, к себе же был необычайно строг" (13).

Многие свои замечательные идеи С. С. Неуструев не успел опубликовать, но о них известно со слов учеников, сотрудников или из записок самого ученого, сохранившихся в архивах.

Подобно Эверсманну, Далю, Карелину, Зарудному, С. С. Неуструев с глубокой любовью и подчас с необыкновенной выразительностью и эмоциональностью описывает пустынно-степные ландшафты Казахстана. И если когда-нибудь будет составлена научно-художественная хрестоматия этого края, в нее должны войти и строки из неуструевских работ. Как, например, вот это описание глинистой пустыни в низовьях Сырдарьи:

"Часами тянется блестящий от солнца белый такыр, ярко-зеленые никнущие ветки саксаула не дают защиты от палящего солнца; ярки, но однообразны краски, и во всей монотонной красоте этой пустыни есть что-то зловещее. Даже киргизы (казахи. — А. Ч.) мало используют эти пространства, только зимой и ранней весной, где, возможно, пасут баранов и верблюдов на полынных пространствах. И только там, где арык выводит воду из Сырдарьи, между саксауловыми зарослями начинает шуметь вершинами пирамидальные тополи; яркой зеленью контрастируют с белой почвой посевы проса и дженушки (люцерны), зреет рис на затопленном поле, и бахчи полны дынь и арбузов. Создается оазис, менее роскошный, чем оазисы Африки, правда, среди и менее страшной пустыни" (14).

Интерес к лучшим трудам естествоиспытателей прошлого не ослабевает. В них исследователи природы нынешнего поколения находят неиссякаемые источники новых идей, по ним учатся мудрости познания природы, учатся любить природу и уважать ее законы.

Отличительной чертой деятельности всех перечисленных естествоиспытателей всегда был комплексный и всесторонний подход к изучению природы и хозяйства.

Этот подход был заложен в отечественной науке М. В. Ломоносовым. В научном мировоззрении Ломоносова содержались такие элементы естественнонаучной материалистической методологии географических исследований, которые позволяли глубоко проникать во взаимосвязи и сущность природных явлений.

Влияние мировоззрения Ломоносова прослеживается в трудах ученого-самоучки П. И. Рычкова. Академические экспедиции 1768–1774 годов стали также практическим воплощением идей великого русского ученого. Высказанные Ломоносовым гениальные мысли о сущности природных явлений были развиты П. С. Палласом, Э. А. Эверсманном и другими естествоиспытателями. В степях за Волгой и Уралом зародились истоки нового прогрессивного направления в современной физической географии. Речь идет о ландшафтоведении, занимающем сейчас по своему методологическому значению центральное место во всей системе географических наук.

Комплексный подход к изучению природы был присущ руководителю оренбургских отрядов академической экспедиции П. С. Палласу. Уделяя большое внимание связям между компонентами природы, он пришел к важным физико-географическим выводам, установил границу между черноземными степями и солончаковыми полупустынями, отметил ландшафтные особенности прикаспийских равнин.

Один из первых в мире опытов научного физико-географического районирования принадлежит Э. А. Эверсманну. Геологическое строение, рельеф, климат, почвы и растительность степного края он рассматривал во взаимосвязи, выделив три полосы: полосу лесистую и гористую; степи плодоносные, покрытые черноземом; степи голые. Эти полосы соответствуют лесостепной, степной и полупустынной ландшафтным зонам в современном представлении.

Очень знаменателен для первой половины XIX века пример изучения Г. С. Карелиным природных особенностей Букеевской Орды (1831). Карелин не только выделил "земли различных качеств", близкие современным "типам местностей", но и дал их лесорастительную оценку.

Первое зональное деление Казахстана (на семь полос) па климатическим, почвенно-растительным и хозяйственным признакам выполнил А. И. Левшин, автор "Описания киргиз-казачьих или киргиз-кайсацких орд и степей", изданного в Петербурге в 1832 году. Книга Левшина получила широкое признание в научных кругах и была переведена на ряд иностранных языков. Чокан Валиханов назвал Левшина "Геродотом казахского народа". Но наряду с ценностью исторической части этой книги, в которой автор выступает продолжателем дела П. И. Рычкова, большой интерес для науки имеет часть географическая. Левшин впервые дает ландшафтную характеристику "киргизской степи", выделяя 7 полос (в современном понимании природных зон). Зональное деление Казахстана, выполненное Левшиным, явилось прообразом будущего физико-географического районирования территории республики для целей народного хозяйства.

Для ландшафтоведческой науки большой интерес представляют исследования естествоиспытателей Западного Казахстана второй половины XIX века:

> Бэра К. М. (1854, 1856) о происхождении овально-продолговатых возвышенностей в Прикаспии ("бэровские бугры");

> Северцова Н. А. (1860–1862), установившего, что Урал является типично европейской рекой и проводимая по ней граница между Европой и Азией не имеет физико-географической основы;

> Борщова И. Г. (1865), выявившего закономерности влияния климата, рельефа, материнских пород на почвы и растительность урало-каспийских степей.