Ирина Карацуба - Выбирая свою историю.Развилки на пути России: от Рюриковичей до олигархов

Сторонником сохранения общины до времени был и Витте (в сво­их воспоминаниях он отметил, что «имел некоторое влечение к общи­не по чувству, сродному с чувством славянофилов»), но под влиянием практики взгляды его вскоре радикально переменились. Уже в пояс­нительной записке к росписи доходов и расходов на 1897 г. он писал, что только образование «особой группы зажиточных крестьян» позво­лит преодолеть «неблагоприятные условия сельской жизни», и считал неизбежным развитие в сельской России капиталистических отноше­ний. В 1898 г. Витте уже называл общину «рабством произвола» и предложил образовать особое совещание «для рассмотрения вопросов о развитии законодательства о сельском состоянии», то есть для ради­кального пересмотра правительственного курса в аграрном вопросе, но эта инициатива была провалена Плеве. По его настоянию Николай II распорядился оставить дело «без движения... впредь до особого по­веления». С этого времени между Министерством внутренних дел и Министерством финансов разгорается острая борьба по вопросу об общине.

Апогея эта борьба достигла в 1902 г. 22 января Витте образовал при Министерстве финансов Особое совещание о нуждах сельскохо­зяйственной промышленности, которому вменялось в обязанность изучить положение деревни и разработать меры к «улучшению быта и благосостояния крестьян». Были образованы 82 губернских и 536 уездных комитетов, в работе которых приняло участие около 12 ты­сяч человек. Совещание рекомендовало расширить имущественные и гражданские права крестьян, уравнять их с другими сословиями, а главное — способствовать переходу крестьян от общинного к подвор­ному и хуторскому землевладению, а для исполнения административ­ных функций упраздняемой общины — создать волостные земства.

В пику виттевскому Совещанию в июне 1902 г. Плеве образовал при своем Министерстве внутренних дел Редакционную комиссию по пересмотру законодательства о крестьянах. Редакционная комиссия МВД, завершившая работу в октябре 1903 г., с одной стороны, приз­нала зажиточное крестьянство «надежнейшим оплотом существую­щего порядка», а с другой, — главной государственной задачей прово­згласила защиту бедных крестьян от «натиска на них людей, одарен­ных большей энергией, а иногда и большей неразборчивостью к достижению намеченных целей». Признав хутор, то есть фермерское хозяйство, более совершенной формой хозяйства, Комиссия в то же время решительно высказалась против индивидуальной крестьянской собственности на землю, в пользу собственности общинной. Чтобы составленный законопроект не имел формы «канцелярского измыш­ления», Плеве передал его для обсуждения в губернские совещания, составленные из «достойнейших деятелей, доверием общественным облеченных». В образованные по царскому указу от 8 января 1904 г. губернские комиссии крестьяне, однако, как-то не попали, а тщатель­но отобранные местные чиновники, земцы и землевладельцы безро­потно одобрили выводы комиссии Плеве.

Партнерство или попечительство

Вторым существенным пунктом расхождения между Плеве и Витте было «фабричное законодательство». Министерство внутренних дел, политику которого направлял Плеве задолго до того как стал минист­ром, смотрело на «рабочий вопрос» исключительно с полицейской точ­ки зрения, видя главную задачу правительства в недопущении рабо­чих «беспорядков». В целях охранения «общественного спокойствия», по мнению министерства, не следовало допускать самостоятельной борьбы рабочих (в частности, и экономических стачек). Улучшение условий труда рабочих должно было быть делом государственного «по­печения», правительство должно было подталкивать в этом направле­нии предпринимателей, одновременно гарантируя их от неприятнос­тей прямого столкновения с фабричными.

Министерство финансов, по крайней мере со второй половины 1890-х гг., отстаивало иную стратегию разрешения рабочего вопроса. Оно считало главной задачей правительства установление законода­тельных рамок, в которых взаимоотношения фабрикантов и рабочих должны определяться прямым соглашением их друг с другом в зависи­мости от хозяйственного состояния предприятий и конъюнктуры на рынке труда, чего государственная бюрократия не могла учесть. Вит­те склонялся даже к разрешению экономических забастовок, если они не нарушали «общественного порядка», и считал допустимым созда­ние организаций взаимопомощи рабочих, а всякое вмешательство ад­министративных властей, и в особенности полиции, в эти отношения признавал крайне опасным, поскольку такое вмешательство могло затруднить условия предпринимательской деятельности, поставив предприятия в неравное положение, и отпугнуть иностранный капи­тал.

Главным объектом борьбы между двумя министерствами стала фабричная инспекция, созданная в 1882 г. для надзора за соблюдени­ем фабричного законодательства. Первый фабричный закон, приня­тый по инициативе либерального министра финансов Н.Х. Бунге 1 июня 1882 г., запрещал труд малолетних и ограничивал 8 часами рабочий день для подростков. 3 июня 1886 г. был принят новый За­кон «О надзоре за заведениями фабричной промышленности и взаи­моотношениях фабрикантов и рабочих», регулировавший отношения между нанимателями и работниками в более широких пределах. За­кон устанавливал правила найма и увольнения рабочих, условия оп­латы труда и наложения штрафов, запрещал натуральную форму рас­четов. Одновременно Закон предусматривал суровые карательные меры за участие в стачках и подстрекательство к ним.

Закон был первым шагом в реализации либеральной программы Бунге, который полагал, что с проникновением социалистических идей в рабочую среду можно успешно бороться только путем «уста­новления более тесной связи между интересами рабочих и фабрикан­тов», причем наилучшим способом такого согласования Бунге считал участие рабочих в прибылях предпринимателей. Фабричная инспек­ция и должна была способствовать постепенному установлению такой «тесной связи».

Министерство внутренних дел, напротив, полагало, что фабрич­ная инспекция должна играть роль «специального полицейского уч­реждения, обязанного принимать меры к охранению порядка и спо­койствия на фабриках и, таким образом, делать распоряжения в тон отрасли управления, которая составляет предмет губернской админи­страции». Министр внутренних дел потребовал передачи фабричной инспекции в его ведомство и укрепления ее полицеиско-карательных функций. Сменивший Бунге на посту министра финансов консерва­тор И. А. Вышнеградский обещал передать инспекцию в Министер­ство внутренних дел, чтобы из инспекторов «сделали становых прис­тавов». Однако передача не состоялась, поскольку сами промышлен­ники опасались, что в ведении МВД инспекция будет еще более придирчивым институтом.